«В одной стране, давно уже сожженной дотла, жила-была юная принцесса, любившая свое королевство…»
И глубины тьмы несли ее в море пламени. Она погружалась так глубоко, что, когда щелкала плеть, когда трещали ее кости, иногда она этого даже не чувствовала.
Иногда. Но такие мгновения выпадали редко.
А в нескончаемые часы боли она сосредоточивала взгляд на своем спутнике.
Не на подручном королевы, умевшем извлекать из тела боль, как музыкант извлекает мелодию из струн. На громадном белом волке, прикованном к этому месту невидимыми цепями и обреченном быть свидетелем ее мучений.
Бывали дни, когда ей становилось невыносимо смотреть на волка. Когда она сама оказывалась в опасной близости от слома. И только история удерживала ее от рокового шага.
«В одной стране, давно уже сожженной дотла, жила-была юная принцесса, любившая свое королевство…»
Эти слова когда-то давно она говорила принцу.
Принцу из льда и ветра. Принцу, принадлежащему ей, как она – ему; это началось задолго до того, как они оба узнали о связи между их душами.
Теперь заботы о защите ее некогда славного королевства лежали на его плечах.
Принц, от которого пахло соснами и снегом. Запахами ее королевства, что она любила со всем неистовством своего пламенного сердца.
И даже когда темная королева являлась сюда и указывала подручному, как надлежит истязать пленницу, принцесса думала о нем. Держалась за воспоминания, как за скалу посреди бурлящей реки.
Темная королева с паучьей улыбкой пыталась обратить воспоминания против принцессы. Она ткала обсидиановую паутину, вплетая в каждый важный узел иллюзии и мечты. Королева пыталась исказить все воспоминания принцессы о принце, сделать их ключом к разуму пленницы.
Правда, ложь, воспоминания – все это странным образом перемешивалось в сознании принцессы. Сон и черное пространство в центре железного гроба. Дни, проведенные на каменном алтаре в середине помещения. Дни, когда она висела на потолочном крюке. Дни, когда ее держали на цепях, вделанных в каменную стену. Все это начинало терять ясность очертаний, расплываясь, словно капля чернил в воде.
Поэтому принцесса рассказывала себе историю. Темнота и пламя глубоко внутри ее подхватывали слова, становясь слушателями. Запертая в железном гробу, на затерянном островке посреди бушующей реки, принцесса неутомимо повторяла слова этой истории, пока вечная боль терзала ее тело.
«В одной стране, давно уже сожженной дотла, жила-была юная принцесса, любившая свое королевство…»
Часть 1. Союзники и противники
Глава 1
Снег нынче выпал рано – даже по меркам Террасена. Здешняя осень никогда не бывала затяжной, однако первые метели заметно опередили обычный срок.
Эдион Ашерир не знал, считать ли раннюю зиму благословением. Но если снежные заносы хотя бы на какое-то время задержат продвижение моратских легионов, он готов на коленях благодарить богов. Даже если эти боги угрожали всему, что он любил. И наконец, если существ из иного мира вообще можно считать богами.
Подумав об этом, Эдион решил, что у него есть более насущные заботы.
Вот уже две недели, как он воссоединился со своим легионом Беспощадных, и за все это время не обнаружил никаких признаков сил Эравана. Ни на суше, ни в воздухе. Через три дня после его возвращения повалил густой снег, что еще осложнило и без того медленное перемещение войск с кораблей армады на Фералийскую равнину, где раскинулся обширный лагерь Беспощадных.
Корабли поднялись вверх по реке Флурин до самого Оринфа. На холодном ветру, дующем со стороны Оленьих гор, развевались флаги и знамена всех мыслимых цветов: кобальтовый с золотом от Вендалина, черный с малиново-красным – от Ансели из Верескового Утеса. Клан Боярышника и его многочисленную родню отличал переливчатый серебристый цвет. Молчаливые ассасины, рассредоточенные по разным кораблям флотилии, вообще не имели знамен. Впрочем, их и так было видно по цвету и покрою одежды, а также внушительному набору красивого и в то же время смертельно опасного оружия.
Корабли вскоре вернутся в устье Флурина, чтобы нести дозор вдоль побережья от Илиума до Сурии, а пехотинцы – в основном силы наследного принца Галана Ашерира – отправятся на фронт.
Нынче этот фронт лежал под толстым слоем снега. А настоящие снегопады еще впереди.
Эдион находился в укрытии над узким перевалом в Оленьих горах, на границе с Ручейным краем. Он смотрел в темное от туч небо и хмурился.
Меховой плащ Эдиона по цвету сливался с белыми и серыми окрестными скалами. Капюшон скрывал золотистые волосы и согревал голову. Вендалин лежал в теплых краях, и большинство солдат Галана вообще никогда не видели снега. То же можно было сказать и о знати клана Боярышника и их не столь многочисленных силах. Отправляясь сюда, Эдион оставил вместо себя Киллиана – опытного, верного командира, поручив тому заботиться об обогреве подкрепления.