Никто, даже Фейра, не спрашивал, что́ между ними произошло. Едва барка причалила к берегу, как Неста буквально умчалась и с тех пор никого не удостаивала беседой. Вплоть до сегодняшнего утра. Похоже, это был их самый длинный разговор со времен войны против Сонного королевства.
– Фейра – верховная правительница, – решился напомнить Кассиан. – Ей хватает дел по управлению Двором ночи.
Неста вскинула голову. Золотисто-каштановые волосы скользнули по ее худенькому плечу. У кого-то другого подобный жест мог означать задумчивость. У нее – предостережение хищника, оценивающего добычу.
– И сестре позарез потребовалось мое немедленное присутствие? – безучастно спросила Неста.
– Она знала, что тебе понадобится привести себя в порядок, и потому отправила меня заблаговременно. Тебя ждут к девяти.
Неста прикидывала, сколько времени у нее осталось. Кассиан ждал взрыва. Наконец ее глаза вспыхнули.
– Я что, выгляжу так, будто мне нужно целых два часа на приведение себя в пристойный вид?
Кассиан счел это приглашением приглядеться к ней повнимательнее: посмотреть на длинные голые ноги, изящный наклон бедер, тонкую (даже слишком) талию и полные, зовущие груди, которые не вязались с новыми, резкими очертаниями ее тела.
Будь на ее месте другая женщина, одни эти великолепные груди заставили бы Кассиана с первых же минут начать ухаживать за нею. Но когда он впервые увидел Несту, холодный огонь в ее глазах вызвал у него совсем иные мысли.
И вот она стала фэйкой высшего сословия, что лишь усугубило ее врожденные властность, агрессивность и неуживчивость. Кассиан старался всячески избегать столкновений с нею, особенно после всего, что произошло во время войны с Сонным королевством и потом. Неста с предельной ясностью выразила свое отношение к нему.
– Ты выглядишь так, что тебе не помешало бы как следует поесть, вымыться и одеться по-человечески.
Неста выпучила глаза, но одернула край рубашки.
– Вышвырни за дверь это недоразумение, умойся, а я принесу тебе чаю.
Она слегка выгнула брови, выражая удивление. Кассиан криво усмехнулся:
– Думаешь, я не слышу самца в твоей спальне? Сейчас он одевается, намереваясь тихонечко выбраться из окна.
Словно в ответ, из спальни донесся глухой стук. Неста зашипела.
– Я вернусь через часик и посмотрю, как твои успехи, – язвительно пообещал Кассиан.
Его солдаты всегда улавливали состояние командира и не пытались его провоцировать. Они знали, что ему не просто так требовались целых семь сифонов для сдерживания магической силы. Однако Неста не летала в составе его легионов, не сражалась под его командованием и, похоже, совсем забыла, что ему больше пятисот лет и…
– Можешь не волноваться. Я приду вовремя.
Кассиан убрал руку с косяка, слегка шевельнул крыльями и, отойдя на несколько шагов, добавил:
– Меня просили не только уведомить о встрече. Я должен доставить тебя до места.
– Тогда садись на какую-нибудь печную трубу и жди.
Кассиан отвесил легкий поклон, не решаясь отвести глаза от Несты. Она вылезла из Котла, наделенная… дарованиями. Значительными дарованиями, имеющими темную природу. Но никто не видел их проявления и не ощущал их присутствия со времен последнего сражения с армией Сонного королевства. С тех самых пор, как Амрена расколола Котел, а Фейра с Ризандом сумели его восстановить. Ясновидческие способности Элайны тоже с тех пор никак не проявлялись.
Но если сила Несты никуда не делась и она по-прежнему могла уничтожать целые армии… Кассиан предпочитал без надобности не связываться с хищниками.
– Чай тебе принести с молоком или с лимоном?
Она захлопнула дверь перед самым его носом.
Потом заперла все четыре замка.
Неужели этот несчастный дурень и впрямь выпрыгнул из окна? Побоялся ее возвращения в спальню? Раздумывая об этом и насвистывая себе под нос, Кассиан спустился по скрипучей лестнице и отправился искать еду.
Ему сегодня очень понадобятся силы. Особенно когда Неста услышит, зачем младшая сестра ее позвала.
Неста Аркерон не знала, как зовут фэйца, которого она вчера привела к себе.
Напрягая затуманенную вином память, она пыталась вспомнить вчерашний вечер, пока брела к себе в спальню, огибая стопки книг и груды одежды. Вспомнились его жаркие взгляды в питейном заведении, такую же жаркую встречу их ртов. Вспомнился пот, струившийся по ее телу, когда потом, в постели, она скакала на нем, как на лошади, пока наслаждение и выпитое вино не погрузили ее в благословенное забвение. А вот имени она не вспомнила.