Ей удалось перетащить его в безопасное место, но она не смогла бы спасти тысячу иллирианцев, павших в тот момент. От этих воспоминаний Неста тоже старалась загораживаться.
Оглядев ее жилище, Кассиан присвистнул:
– А тебе не приходило в голову позвать уборщицу?
Неста пошарила взглядом по своей тесноватой гостиной: по продавленному малиново-красному дивану, кирпичному камину, обросшему сажей, проеденному молью креслу с яркой обивкой и кухонному уголку, уставленному кренящимися колоннами немытых тарелок. Куда же она вчера запихнула туфли? Наверное, в спальне остались. Неста пошла туда.
– Неплохо бы проветрить твое логово, – добавил Кассиан.
Раздался скрип – это он открыл окно.
Свои коричневые туфли Неста отыскала в разных углах спальни. Одна туфля буквально воняла пролитым вином.
Присев на кровать, Неста надела туфли и затянула шнурки. Меж тем Кассиан подошел к двери спальни и остановился на пороге. Неста и не подумала поднять голову.
– Я надеялся, что ты хотя бы меняешь простыни после своих постояльцев. – Он шумно принюхался. – Но, как вижу, тебя такие мелочи не трогают.
– А тебе не все равно? – буркнула Неста, завязав шнурки на первой туфле.
Кассиан пожал плечами, хотя напряженное лицо подсказывало, что ему не все равно.
– Если я чую запах нескольких мужчин, успевших побывать в твоей постели, те, кого ты приводишь, это тоже чуют.
– До сих пор никто не убежал.
Она зашнуровала вторую туфлю. Светло-карие глаза Кассиана следили за ее пальцами.
– Твой чай стынет, – напомнил он, сверкнув зубами.
Неста оставила его слова без внимания. Теперь она разыскивала свой плащ.
– Твой плащ валяется на полу у входной двери, – подсказал Кассиан. – На улице довольно холодно, так что шарф тоже не помешает.
Неста промчалась мимо, стараясь не коснуться Кассиана. Ее синий плащ действительно валялся на полу. Надев плащ, она открыла дверь и знаком предложила Кассиану идти первым.
Кассиан выдержал ее взгляд. Идя к двери, он протянул руку и…
Снял со стенного крючка лазурно-кремовый шарф – весенний подарок Элайны на день рождения Несты. Кассиан зажал шарф в кулаке и, раскачивая им, как задушенной змеей, быстро прошел мимо Несты.
Что-то его донимало. Обычно Кассиан держался подольше и лишь потом начинал показывать характер. Наверное, это было как-то связано с предстоящим разговором в доме Фейры.
Неста поочередно заперла все замки. У нее свело живот, и отнюдь не от голода.
Она же не дурочка. Она знала, что после войны очень скоро возникло и начало расти недовольство – и здесь, и на континенте. С исчезновением Стены фэйские Дворы начали расширять свои земли, ссылаясь на соглашения о границе. Их отношение к людям ничуть не изменилось. А четыре человеческие королевы по-прежнему плели интриги у себя во дворце и не думали распускать свои армии.
Все четыре были настоящими чудовищами. Они погубили пятую королеву – золотоволосую, раскрывшую их замыслы, а шестую, Вэссу, продали чародею. Неста помнила, как они торопились погрузиться в Котел, чтобы обрести бессмертие. Очень символично, что самую молодую из четырех Котел превратил в старуху. Да, она стала долгоживущей фэйкой, но в старческом изможденном теле. То было наказание за силу, похищенную Нестой у Котла. Тогда они с Котлом схлестнулись в схватке. Она вырвала у него часть силы. Котел лишил ее смертного тела, превратив в новое существо.
Состарившаяся королева во всем винила Несту и даже грозилась ее убить, если во́роны Сонного королевства говорили правду. Ризанд и Бриаксис расправились с ними за вторжение в библиотеку Дома ветра.
С момента окончания войны прошло четырнадцать месяцев. Больше о той королеве не было ни слуху ни духу.
Но если возникла новая угроза…
Несте показалось, что четыре замка рассмеялись у нее за спиной. Не оборачиваясь, она спустилась по лестнице и вместе с Кассианом вышла на оживленные городские улицы.
Дом у реки на самом деле был усадьбой: настолько новой, чистой и красивой, что, пройдя через высокую мраморную арку и очутившись на сверкающем полу вестибюля с чередованием оттенков песочного и цвета слоновой кости, Неста сразу вспомнила о своих туфлях, залитых вином.
Просторный вестибюль разделялся надвое величественной мраморной лестницей. С потолка свешивалась люстра, изготовленная искусными стеклодувами Велариса. Вставленные в нее шарики фэйского света отражались на блестящем паркете, порождая радужные круги. На полу стояли кадки с папоротником. Вся деревянная мебель тоже была сделана в Веларисе. Стены украшали картины местных художников. Неста молча смотрела на эту красоту. Безупречно чистые полы были устланы голубыми коврами. Вдоль громадных коридоров тянулись ковровые дорожки. Еще одна уходила под арку лестницы прямо к противоположной стене, чьи окна глядели на склон лужайки и серебрящуюся реку.