Если бы у меня родилась дочь, я знала, что бы я ей сказала, и это не то, что сказала бы легкомысленная провинциальная принцесса из-за лазурного водораздела. Та принцесса воспитывала бы своих отпрысков весёлыми, добрыми, наслаждающимися жизнью. Она бы говорила им, что в маленьких жизнях кроются великие награды, и смотрела бы в окно замка, улыбаясь детям, пока те с друзьями нежились на солнышке у бассейна.
Та принцесса водила бы своих дочерей покупать платья на выпускной, а потом на свадьбу, красиво старела, окутывала любовью своих внуков и стариков, и после долгой счастливой жизни её бы любя похоронили возле надгробных камней её возлюбленных короля и королевы.
Та принцесса мертва.
Я Мак Лейн-О'Коннор, Верховная Королева Фейри, и путь к моему трону был вымощен горем, ложью, предательством, войной и убийствами, и многое из этого совершила я сама.
Моё королевство вовсе не солнечное. И вовсе не знакомо мне полностью. Тёмное, пропитанное дождём, холодное, часто оледеневшее, оно вмещает в себя множество королевств: Земли Смертных; Дворы Света и Теней в Фейри, включая заброшенную тюрьму Невидимых; Белый особняк; Зал Всех Зеркал; искажённые Зеркала, и неизвестно сколько всего ещё.
Мой замок — это проблемный в территориальном и временном отношении книжный магазин, который я скрываю от мира, поскольку многие охотятся на меня.
Весь мой двор — за исключением изгнанных и способных рожать детей Спирсидхов — хочет моей смерти и не остановится ни перед чем, чтобы лишить меня силы и согнать с заветного трона.
Будучи этой женщиной, я бы сказала дочери, которой у меня никогда не будет: Ты первична, неизмеримо важна и связана со всеми вещами во вселенной. Ты создание алхимии, изменяешь всё, чего касаешься, в лучшую сторону или в худшую. Выбирай с умом, чего и как ты касаешься.
Я бы воспитывала её так, чтобы она отстаивала свои убеждения любой ценой, потому что в конечном счёте тени становятся узкими, злыми и голодными, желая поглотить тех, кто не уверен в своих принципах. Калек с разделённой волей. Ты должна знать, чего ты хочешь, во что ты веришь, и ты должна быть готова жить и умереть ради этого.
Я бы сказала ей, что надежда бесценна, а страх порождает смерть… не от милосердного взмаха острого вражеского клинка, а медленную и куда более болезненную, заставляющую тебя гнить изнутри.
Я бы поручила ей защищать тех многих, кто не может защитить себя, потому что некоторые рождены с великой силой, стойкостью и способностью выносить трудности, тогда как другим этого не дано.
Я бы поощрила её быть громом. Быть бурей. Быть ударяющей молнией. Быть ураганом, который взмётывает океан сокрушительными волнами, быть диким цунами, которое меняет очертания берегов.
Потому что если ты не гром, и если ты не буря, то ими будет кто-то другой, а ты останешься хрупким листиком на холодном, пронизывающем, смертоносном ветру, порождённом кем-то другим.
Я делилась бы с ней мудростью и печалью жестокой, но всё же незыблемой правды. Для некоторых из нас жизнь — это вовсе не зачарованная летняя мечта.
Она смертоносна.
А ты должна быть смертоноснее.
Часть I
«Туман приходит на маленьких кошачьих лапках», — сказал Карл Сэндберг.
Когда я была юной, я любила туманные утра в Эшфорде, Джорджия. Всматриваясь в глубины тумана на нашем заднем дворе, я воображала себе всевозможных фантастических существ; единорогов, драконов, возможно, даже великого Аслана, вырывавшегося из этих волнистых, низко повисших облаков, и друзья из любимых детских сказок проскальзывали в мой день через мистический дымчатый портал.
У Фейри больше сотни названий для льда, и раньше я думала, что это перебор, но теперь, живя в Ирландии, я осознала, что мне нужно примерно столько же названий для нюансов тумана, который стал столь же постоянным элементом моей жизни, как и то адовое кольцевое движение на дорогах Дублина, из которого я никогда не могу выехать нормально, не описав полдюжины петель и не бормоча проклятья себе под нос.
Shika: кружевной, деликатный туман, который покрывает улицы инеем замысловатой красоты. Barog: депрессивный, гнетущий, сероватый пар, который влажно льнёт к твоей коже. Playa: сухие, приземистые, узкие как ленточки дымчатые струйки, которые порывами пинают твои лодыжки перед тем, как исчезнуть. Macab: мрачные, подавляющие, пробирающие до костей миазмы, которые часто встречаются на кладбищах, где не гуляет морской ветерок, а сама почва сочится осязаемой угрозой. Oblivia: искажающее чувства, злобное облако непрозрачной белизны, которое опускается резко и как будто из ниоткуда, чтобы заставить тебя рвануть в худшем из возможных направлений, пребывая в уверенности, что убежище находится прямо перед тобой.