— Хм… Неважно. Но Вам лучше спуститься вниз.
— Пожалуй, я откажусь.
Барон вздохнул, одарив Триссу взглядом, которым обычно смотрят на непослушных детей.
— Я знаю о письме. Вам не следует пребывать здесь в одиночестве. Королева предложила переночевать в её покоях. — Голос барона смягчился, а с лица исчезла спесь. — Вот и всё, что я хотел сказать. Доброй Вам ночи!
Трисса проводила непонимающим взглядом удаляющуюся фигуру барона Гавена. Выйдя из оцепенения, она повернулась к Йосту, но никого рядом не оказалось. Трисса осталась без него на корме «Летучего Дракона». Лишь удары волн о корпус корабля нарушали тишину ночи.
***
Йост проснулся от ощущения, что на него кто-то смотрит. Медленно открыв глаза, он увидел перед собой худое лицо Векира, который замер, внимательно разглядывая его щеку.
— Нет, не заргийская проказа… и не чума с севера, а какая-то болезнь кожи… Но что же с кровью? Нужны пиявки, срочно нужны пиявки… — бормотал Векир. В его руке блестел идеально чистый тонкий нож. Узкие плечи подёргивались от волнения, а руки дрожали.
— Эй! Убери нож! — Йост выхватил лежащий рядом кинжал.
— А-а-а! — закричал Векир, от испуга падая на спину и роняя свой инструмент.
— Ты что задумал?
— Я не… Ничего. Я лишь хотел… — заикаясь, лекарь дрожащими руками подобрал и спрятал нож за пазуху.
— Ты хотел меня прирезать? — Йост начал закипать от ярости.
— Н-н-нет, о, Всеотец! Лишь образец, крошечный кусочек кожи…
Йост резко встал, с силой оттолкнув Векира, и вышел из палатки, затем обернулся, прожигая лекаря своим взглядом.
— Держись от меня подальше, — угроза слышалась в голосе Йоста так явно, что Векир весь затрясся.
Покинув перепуганного эскулапа, Йост побрёл через лагерь, всматриваясь в густой туман. Было раннее утро, и низкие облака серели в небе. Дождь, наконец, закончился и идти по подсохшей грязи стало куда легче. В голове крутились мысли о Триссе: был ли то сон, или он и правда побывал на борту «Летучего Дракона»? Нет, это точно была явь. И от этого ему стало спокойнее: с Триссой всё в порядке, и корабль цел.
Внезапно Йост ощутил, что неосознанно сжимает амулет под рубашкой — тот всё ещё висел на его шее. С лёгким удивлением Йост снял его и уставился на маленький тубус в своей руке. Он уже сжился с мыслью, что амулет невозможно снять, и сейчас, вертя его в руках, чувствовал себя странно. Как будто амулет давно стал частью него. Йост тряхнул головой и спрятал артефакт обратно под одежду.
Туман настолько мешал обзору, что Йост, уйдя в свои мысли, чуть не врезался в сидящего на бревне Прокора.
— Ты что, на оба глаза ослеп? — с издёвкой спросил гном.
— Не видно же ничего, — развёл руками Йост.
— Так ты слушай. Я тебя ещё от палатки засёк.
— Я и не знал, что у гномов такой хороший слух, — удивился Йост.
— Бряцанье твоих ножен даже глухой бы услышал; не надо все почести гномам отдавать, — рассмеялся Прокор и ткнул пальцем в ножны, висящие на поясе Йоста. Сразу же раздался характерный скрип. — Да и доспех твой шуму много издаёт из-за плохо частей подогнанных.
— Да чтоб тебя… — пробормотал Йост, поправляя пояс и проверяя ремни доспехов, что забыл сделать после своего резкого пробуждения. — Чёртов Векир со своими образцами…
— Опять достаёт тебя умник наш? — Прокор подвинулся, давая Йосту присесть на сырое бревно.
— Хотел с меня кожу ночью срезать. Про какие-то болезни бормотал.
— Ты его строго не суди: он слегка не в себе, как я заметил, — ответил Прокор, доставая из-за пазухи маленькую коробочку. Открыв её, гном достал щепотку чего-то, закинул в рот и с наслаждением начал жевать. — Ох… хороша. Будешь?
— Что это? — недоверчиво спросил Йост, осторожно открыв крышку. Внутри было нечто серое с терпким запахом.
— Серый мох с подземных водопадов в пещерах под Гримм Танумом, — выдохнул Прокор, продолжая жевать. — Попробуй. Только много сразу не бери. На людей он иногда странно действует.
Йост снова принюхался — запах напоминал табачный, но был в разы сильнее. Он опустил пальцы в коробок и достал небольшой кусочек сморщенного мха серого цвета. Повертев его на перчатке, Йост вопросительно посмотрел на Прокора. Гном же не обращал на Йоста никакого внимания, заворожённо наблюдая, как жирная гусеница ползёт по бревну. Он всё ещё жевал мох, и Йосту показалось, что нос гнома приобрёл красноватый оттенок. Пожав плечами, Йост закинул мох в рот и начал пережёвывать его, морщась от горечи.
— Фу, гадость! Зачем ты мне это дал… — Йост оборвал себя на полуслове.
Внезапно мир вокруг будто мигнул, наливаясь яркими красками. Туман посветлел, рассеиваясь, а прямо под ногами распустились белые цветы, хотя Йост был готов поклясться, что минуту назад здесь была лужа грязи. Тело вдруг стало невесомым; Йост встал, и ему показалось, что его ноги не касаются земли, будто он парит над землёй. Лицо расплылось в улыбке, и он пошёл куда-то вдаль от заворожённого гусеницей друга. Йост увидел огромную бабочку с разноцветными крыльями, что порхала впереди, и направился к ней, как мотылёк летит на свет факела. Он шёл и шёл, пребывая в эйфории и наслаждаясь яркими образами. Йост вышел на лужайку, полную душистых цветов бордового цвета, что росли на толстых зелёных лианах. Он зачаровано смотрел на бабочку, которая резко вспорхнула и исчезла взрывом красок. Йост засмеялся: ему было невероятно легко и весело, будто все проблемы разом исчезли, а разум освободился от мирских оков. Он продолжал улыбаться, наблюдая, как толстая зелёная лиана ползёт, обвивая его ноги. Улыбка не сходила с лица Йоста, даже когда длинные, светло-зелёные шипы впились в его кожу через одежду. В глазах резко помутилось, картинка поплыла, но ощущение невесомости осталось, и Йост рассмеялся. Лиана с красными цветами уже ползла по торсу, почти полностью обвивая плечи.