— Да, Йост, — прошептала та, и её голос показался Йосту слабым.
— Что ты тут делаешь? И что с тобой случилось? — спросил Йост, только сейчас заметив, что на прозрачной коже духа то тут, то там виднеются какие-то тёмные потёки, крошечные бусинки, напоминающие капли чернил и такие же непроницаемые.
— Мы на распутье, Йост, — прошептала Ювена и окинула Йоста тяжёлым взглядом. — Ты на распутье.
— О каком ещё распутье ты говоришь?
— Мне стоило больших трудов пробиться в это место, — прошептала Ювена. — Времени не много. Я хочу предупредить тебя и дать совет.
Йост молча смотрел на духа, не в силах что-либо сказать. Внезапно он заметил, что капли чёрных чернил разрастаются, и свет, исходящий от Ювены, тускнеет.
— Во всём сущем есть баланс. Нет дня без ночи, нет великой победы без чьего-то горестного поражения, нет новой жизни без неминуемой смерти. Свет и Тьма так же сосуществуют в балансе. Время от времени чаша весов склоняется то в одну, то в другую сторону, но всегда возвращается к равновесию. Таковы законы гармонии, но этому приходит конец. Весы уже кренятся, грозя сломаться окончательно. Мы — в одном шаге от эры бесконечной тьмы с тусклыми искрами остатков света, — Ювена на мгновение замолчала; по её телу пробежала рябь; черные пятна расползлись ещё больше, но она продолжила говорить, не обращая внимания на новое пятно, разливающееся по её щеке. — Йост, тебе выпала участь судьи, возможность выбора, который страшно себе представить.
— Что? Какой выбор? — крикнул Йост, потому что голос Ювены стал ещё тише, угасая вместе со светом.
— Я верю, что ты справишься. Когда придёт время выбирать, вспомни, кто ты, вспомни, кем ты был, кем стал, познай себя и сделай выбор. Да хранят тебя леса, Йост! Прощай.
Фигура Ювены начала медленно рассыпаться на частички пепла, растворяясь в густом тумане.
— Подожди!!! — заорал Йост, но она уже исчезла. Последнее, что увидел Йост, были разноцветные глаза, полные глубокой печали.
Сделав шаг, Йост споткнулся и упал. Свет померк в его глазах, сменившись душным забытьём.
Вновь очнувшись, Йост попытался вырваться, но верёвки держали крепко. Он тяжело дышал и оглядывался, бешено вращая глазами, но вокруг царил ночной лес. Никаких намёков на пепельный мир и Ювену. Вдруг сзади послышался надрывный всхлип. Йост вздрогнул от неожиданности, но всё же смог успокоиться и заворочался, пытаясь повернуться на шум. Он как мог вывернул голову и увидел тощее плечо Векира, привязанного с другой стороны столба.
— Векир, — прошептал Йост, пытаясь высвободить руки; про визит Ювены можно подумать позже. — Векир, где мы?
— Зачем… зачем я ушёл… — казалось, лекарь не слышит Йоста. — Я мог всё исправить… должен был… то тело… всего лишь опыт…
Векир затрясся в рыданиях. Йост попытался сконцентрироваться, обратиться к гневу и ярости, чтобы пробудить силу, но чуть не закричал от острой боли — словно раскалённый штырь вогнали прямиком в мозг. Йост, тяжело дыша, откинулся на столб. Покрасневшие от выступивших после приступа слёз глаза заметили ещё кое-что. Он был в одной лишь рубашке и штанах, а ножны и ремень исчезли вместе с оружием. В том месте у предплечья, куда прилетел дротик, виднелась маленькая свежая ранка с запёкшейся кровью.
— Какого чёрта? — выдохнул Йост, внимательней приглядываясь к предплечью.
До этого все его раны заживали почти моментально, особенно такие незначительные, но только не сейчас. Йост преодолел замешательство и оглянулся: Векир заснул, и его голова безвольно свесилась на грудь
— Векир! — громко шепнул Йост, — Векир, проснись!
Лекарь заворочался и застонал, но не проснулся. Йост огляделся: было всё так же темно, но глаза быстро привыкали. Костры вдали по-прежнему горели, хоть и чуть тусклее, как показалось Йосту. Они сидели на краю большой поляны: вокруг возвышались величественные сосны и ели; ветра в этом месте почти не было, но до Йоста донёсся аромат приготовленной еды. Живот тут же гневно заурчал, ведь Йост не ел с самого утра. В той стороне, где были костры, двигались тени, перемещаясь между шалашами, которые Йост изначально принял за кустарник, густо растущий по всей поляне.
— Векир, — Йост позвал снова. — Проснись же!
Тот, наконец, очнулся и, с шумом вдохнув, ответил:
— Йост? Это ты Йост? Слава Всеотцу, я здесь не один!
— Где остальные?
— Не знаю… я не знаю. Помню, как на нас напали, а потом всё, как в тумане. Очнулся привязанным здесь, — ответил Векир и лихорадочно забормотал. — Нам не спастись, мы обречены, обречены...
— Мы выберемся, Векир, — ободрил его Йост, хоть в нём самом уверенности было не больше. — Сейчас я, ох…
Йост попытался опять дотянуться до силы, но дикая боль снова обожгла его, выбив весь воздух из лёгких.