— Наших сил достаточно для штурма. Если всё получится, мы отсрочим их нападение на переправу, — ответил Рован, всматриваясь в едва различимые силуэты солдат, обходящих лагерь. — Иди к своим людям. Как только полетят первые стрелы, мы сами пойдём в атаку.
— Так точно, господин генерал, прощу прощения, — Олин ушёл, и Рован остался один.
Время тянулось мучительно долго. Внутреннее спокойствие начало понемногу покидать Рована. Перед глазами всплывали образы былых битв, исход которых не всегда был в его пользу. Рован смахнул с себя морок и поднял вверх кулак — время почти настало. Рёв рога разорвал ночную тишину, в лагере началось движение. Рован тихо выругался — их заметили раньше времени. Он опустил руку и бросился в сторону лагеря, в котором зажигалось всё больше огоньков. Солдаты бежали за ним, хлынув из-за холма, будто полноводная река. Рован считал удары сердца, контролируя своё дыхание. Один — стрелы взвились в небо и начали падать на головы засевших в лагере врагов. Два — Рован перепрыгнул через яму и чуть не завалился лицом вниз, споткнувшись. Три — Олин догоняет его и бежит слева, низко держа свой короткий меч. С четвёртым ударом в них полетели стрелы. Лучники врага только пристреливались, но Рован услышал краем уха, что несколько стрел уже нашли свои цели. Пятый удар — и вырвавшийся немного вперёд Олин внезапно проваливается куда-то, в последний момент успев схватиться за край провала.
— Волчьи ямы! — закричал Рован, пробегая мимо орущего от боли Олина.
Тому повезло не провалиться полностью, но левую ногу пробило торчащими из ямы кольями; Рован обернулся и увидел, что сержанту уже помогают выбраться, и продолжил свой бег. Сзади послышались крики других упавших в ямы. Рован сомневался, что им повезло так же, как сержанту.
На восьмой удар сердца Рован добрался до невысокого частокола лагеря и обернулся. Первые ряды пехотинцев тоже достигли стены, остальные ещё бежали, лавируя между стрел. Рован сделал выдох и перемахнул через невысокий частокол. Солдаты последовали его примеру. Тут же Ровану пришлось уворачиваться от удара алебарды. Пропустив неповоротливое оружие рядом, он резанул своим мечом по рукам воина в красной броне, отмахнув тому сразу обе кисти. Солдат истошно заорал, но крик быстро сменился хлюпаньем — другой солдат Рована проткнул алебардщику грудь.
За частоколом их встретили ровные ряды палаток с выкопанными по периметру траншеями и утоптанным грунтом. Рован позавидовал такому блестящему планированию лагеря. Он пригнулся, и стрела пролетела над головой, воткнувшись в живот солдату сзади. Рован быстро настиг лучника и одним ударом отсёк тому голову. Лучник даже не подумал прикрыться руками, судорожно пытаясь вложить стрелу в лук.
Солдаты за спиной Рована с криком понеслись на палатки, разрезая полотно и убивая ещё не успевших толком проснуться неприятелей. Рован с небольшим отрядом быстрым шагом двигался к центру лагеря; вокруг кипел бой. Защитники яростно сопротивлялись, не собираясь сдаваться. Из поваленной палатки выбежали двое солдат в красных доспехах с короткими мечами и щитами и ринулись на Рована; с другой стороны набросились ещё четверо, и люди Рована вступили в бой. Сам он слегка попятился, вставая в стойку и отражая удар первого солдата. Вывернув руку, Рован рубанул по врагу, но меч врезался в подставленный вовремя щит. Второй солдат наседал; Рован отразил серию ударов и охнул от удара щитом в грудь. Он упал на колено, а первый солдат уже занёс меч для удара. Рован прикрылся рукой в латной рукавице, и меч скользнул по броне, высекая искры. Солдат потерял равновесие и полетел вслед за своим клинком; Рован упал на бок, уходя от удара второго солдата, и с силой метнул меч в него. Солдат охнул, когда полуторный клинок вонзился ему в живот, пробив тонкий лист брони. Рован перекатился к ещё не успевшему подняться первому противнику и вонзил тому кинжал в спину. С трудом встав на ноги и подобрав меч, он продолжил двигаться к центру лагеря, а двое побеждённых врагов остались лежать в лужах крови позади него. Где-то слева послышались крики — несколько палаток загорелось, и огонь быстро распространялся, воспламеняя сухую ткань. Шум битвы доносился со всех сторон; Рован обернулся и увидел своих солдат, которые расправились с врагами и теперь стояли в замешательстве, не зная, что делать дальше.
— Ко мне! — крикнул Рован и поднял вверх меч, призывая солдат. Те сразу заметили генерала и поспешили на зов.
Они прокладывали себе путь, разя разрозненных и испуганных солдат неприятеля. Наконец, показался высокий шатёр с красным флагом, к которому и направлялся Рован. Четверо солдат спешно седлали коней; их подгонял невысокий мужчина в рыцарской броне с красными вставками и непокрытой лысой головой. Его лицо с короткой клиновидной бородкой было полно решимости.