— Здравствуй, друг мой, — Ларвиль присел на корточки рядом с ним, улыбаясь. В пухлых пальцах посол сжимал подсвечник, покрытый каплями горячего воска, падающими с горящей свечи. — Как прошло твоё путешествие?
— Ты… — прошептал Сигрин сухими губами. — Это всё ты… Но как же…
— Разве ты не читал, что духи могут принимать самые разные обличья? — хмыкнул Ларвиль, не скрывая улыбки.
— Дух… Корштарн?! Ты — Корштарн! — воскликнул Сигрин, всё ещё не веря в происходящее.
— Хм, возможно, так меня называют иногда. Но лучше остановимся на предыдущем имени.
— Всё это время…
— Мы связаны, друг мой, и не просто так. У всего во Вселенной есть предназначение. Мы…
— Зачем? Зачем ты отправил меня сюда? — перебил Сигрин; гнев начал заполнять его. — К чему всё это? Почему отнял силы?
— Ох, ты так и не понял, Сигрин? — улыбка слегка угасла на пухлом лице. — Твоё прошлое… Твои поступки и решения — всё осквернено тьмой и смертью. Осквернено магией.
— Я не…
— Что ты ощущал, когда безжалостно казнил тех несчастных в пустыне?
Сигрин молчал, стараясь не смотреть в яркие глаза Ларвиля.
— Но ты пощадил ребёнка, — цокнул языком Ларвиль. — Почему? Ты не славишься милосердием, Сигрин. Что-то изменилось?
— Я… не знаю, не знаю, почему, — выдохнул Сигрин; гнев исчез, мысли стали яснее. Кажется, он никогда ещё не видел мир так чётко.
— Подумай, Сигрин.
Наступило короткое молчание.
— Я увидел в ней свет, — прошептал Сигрин. — Свет и жизнь; я мог отнять их, но не захотел. Это неправильно, так не должно быть! И те люди, я убил их. И раньше… я убивал, убивал просто так, отнимал жизни, бесценные жизни… Скольких же я обрёк на смерть…
Сигрин хотел сказать что-то ещё, но не смог: по щекам побежали слезы, скрываемые бронзовой маской. На губах выступила горечь, а в груди как будто горели угли из гномьей кузни.
— Теперь ты понимаешь, — Ларвиль положил руку на плечо Сигрина, и тот ощутил это прикосновение.
— Я виновен, я должен умереть, должен… — Сигрин вытащил свой кинжал и приставил острие к подбородку.
— Нет, друг мой, — Ларвиль отвёл руку Сигрина, и кинжал со звоном упал на пол. — Ты не можешь уйти так просто.
— Но что же мне делать, Ларвиль? Я не хочу жить! — воскликнул Сигрин. — Все эти жизни… я чувствую, чувствую, как они взывают ко мне. Требуют расплаты.
— Тебе придётся заслужить смерть, Сигрин, — покачал головой Ларвиль.
— Но как? Как мне это сделать?
— Искупив свои грехи.
— Это невозможно, слишком многих я лишил света!
— Возможно, друг мой, потому что есть один путь, трудный и почти непреодолимый, но есть — и это путь покаяния.
Наступило короткое молчание.
— Я… я… я не смогу…
— Сможешь, Сигрин. Путь этот тернист, но у тебя получится.
— Ты покажешь мне его? — Сигрин с надеждой посмотрел на Ларвиля.
Тот улыбнулся и протянул руку:
— Конечно, покажу. Мы пройдём его вместе.
Сигрин схватил Ларвиля за руку, и они оба исчезли из тёмного туннеля. Лишь догорающая свеча осталась стоять, давая тьме последний бой.
***
— Чёртовы катакомбы! — выругался Гедвиг, пытаясь протиснуться в узком лазу. — Всеотец свидетель, я тут застряну!
Они уже довольно долго шли по узкому проходу, пригибая головы. Туннель то сужался, то расширялся, и броня Гедвига мешала ему протиснуться между стенок, то и дело зацепляясь за неровности стены. На предложение Йоста сбросить броню Гедвиг пришёл в бешенство и заявил, что никогда не расстанется со своим панцирем.
Первым шёл Векир; ему было проще всего, так как лекарь был худощав и узок в плечах. Сразу за ним плёлся Харис, держа руку на перевязи. Рыжебородый выглядел болезненным, но в глаза вернулось прежние спокойствие. Дальше двигался вечно ворчащий Гедвиг, а замыкал процессию Йост. Вокруг не было ничего, кроме камня и покачивающейся спины капитана, и Йост снова погрузился в свои мысли. На этот раз в уме вертелась картинка странных существ, схожих на червей, что напали на них ранее. Харис рассказал, как сражался с ними, и его рассказ слегка встревожил Йоста. Черви обладали большой силой и скоростью, к тому же яд, который капал из их пастей, был смертельно опасен. Но этот коварный противник пока не давал о себе знать, и это немного успокаивало Йоста.
— Не могу, больше не могу, — послышался впереди жалобный голос Векира.
Гедвиг остановился, и Йост попытался заглянуть тому через плечо, но увидел лишь лысый затылок Хариса.
— Что случилось, Векир? — пробасил Гедвиг. — Харис, что с ним?
— Он вдруг остановился и сел на пол, — ответил Харис хрипло.