- Мне. Надо. Переодеться, - отчеканила я, старательно гоня из памяти воспоминания нашей трогательной дружбы.
К моему удивлению, Белло довольно резво вскочил на ноги (будто вспомнил о чем-то) и прошел мимо меня. Затормозив в дверях, он бросил через плечо:
- Знаешь, Раэлана согласилась без раздумий.
После чего быстро исчез в полумраке.
Я выбежала вслед за ним в коридор. Хотелось много чего сказать, много о чем попросить, но вышло только проорать:
- Конечно! Ведь она так тебя любит! - и снова закрыться в комнате. С некоторым ущербом для обстановки: я так хлопнула створками, что от проема отвалился кусок инкрустации.
Иногда я ругала себя за несдержанность. Это, впрочем, был не совсем тот случай. Опять заныла спина, и мир с утроенной силой стал рисоваться мне в черном цвете. Я погрозила кулаком ушедшему Белло и рухнула на кровать, в очередной раз пожалев о своем падении с высоты семи этажей. Не будь его - тогда, глядишь, так бы с Белло мрачно и шутили по поводу внешности, интеллекта и знаний друг друга. Спина уже просто не давала жить, поэтому я протянула руку, чтобы вылечить саму себя, но тут же остановилась в испуге. Если болеть ничего не будет, на что в таком случае отвлекаться? Я даже рассмеялась горько. Белло, Белло, лучший друг, улыбка и свет. Он да Эллорн - вот и вся моя жизнь. Впрочем, в какие-то незапамятные времена был еще Себ. Замки моих и его родителей находились по соседству, и поэтому лет с шести я мужественно проводила все дни с ним. Иногда мы дрались, иногда придумывали заклинания (что там, 'Цепной огонь' работает до сих пор, а главное - как работает!), иногда уходили на рейды в соседские угодья. Папа, помнится, узнал обо все спустя года два, и очень удивился, что его дочь проводит время таким образом, вместо того, чтобы наколдовывать куклам наряды вместе с дочкой соседей справа. Он не сказал ни слова поперек, да и мое решение об Академии впоследствии перенес вполне стойко; даже по балам меня особо никогда не таскал.
В памяти наконец всплыло событие, до которого я так мучительно добиралась: мне было шестнадцать, учеба в Академии начиналась через пару месяцев, и я тихо сидела над книгами дома, когда ко мне, в мою жизнь, вдруг ввалился едва державшийся на ногах Себ. Я выбежала на улицу, когда увидела, как он перелезает через ограду и, сорвавшись, стремительно падает вниз.
- С ума сошел?! - прорычала я, таща его на себя в замок. - А если бы папа не был у... - тут я замялась.
- У любовницы? - пьяно рассмеялся Себ и чмокнул меня в ухо.
- Убить тебя мало, придурок, - с каждой секундой я распалялась все сильнее и сильнее. - То друзья не разлей вода, то два года не появлялся, а тут наколдовался на мою голову.
В гостиной я бросила его на диван, а сама села напротив, в смятенных чувствах.
- Меня приняли в Академию, так что буду боевым магом, - сказал Себ, подкладывая руку под голову. - Поэтому я и выпил. Слегка.
- Слегка?! - взвилась я. - Да из тебя алкоголь отжимать можно. Сколько бутылок из погреба угрохал?
- Три... Или четыре, - Себ засмеялся и уставился в потолок.
Я смогла только покачать головой, брови выше просто не поднимались. Три или четыре, ну ты подумай.
- Меня тоже приняли, между прочим, я же не пью, - сказала я, лихорадочно размышляя, что же предпринять. Если леди Деллиарна увидит сына в таком состоянии... Даже и думать не хочется, что она сделает.
- Иногда просто необходимо выпить, - еле ворочая языком продолжил изрекать житейские мудрости сосед. Мне на мгновение стало смешно. Но тут Себ повернулся ко мне и произнес сочувствующим тоном: - О, приняли, говоришь? Будешь теперь постигать то, чего я тебя лишил? Усадка платьев по фигуре с помощью спелла 'Уменьшения' и уборка дома посредством 'Ветра'?
Я раздраженно махнула на него рукой. До сего момента мне было без надобности знать, существуют ли заклятия отрезвления, поэтому ничего, кроме ванны с холодной водой на ум не шло. А приводить Себа в порядок надо было срочно. В конце концов, я уже не в таком положении, чтобы... Чтобы юноша оставался у меня на ночь? Совсем разозлившись, я тряхнула головой. Воистину, эта чушь так забивает голову: извольте согласиться на танец, прекраснейшая, позвольте проводить вас в сад, о, вы, наверное, так искусны в заклинаниях ухода за розами... 'Нет, дра... Дражайший, я вообще-то лучше всего в чарах разбираюсь, ну и в боевой магии, конечно', - ответила я на подобный пассаж однажды, проглотив ругательство. По-моему, папа перестал возить меня на балы как раз после этого. Так что чушь, ни от чьего мнения я не зависела, но кто знает, что тут Себ надумает, оставь я его ночевать.
- 'Уменьшение' и 'Ветер', конечно. А еще пара спеллов ухода за лилиями. Лиарн, очнись, я на том же отделении, что и ты. А теперь пойдем-ка наверх, - с этими словами я направилась было к дивану, но Себ прямо-таки подскочил на месте. На ногах он, правда, не удержался, но глаза были совершенно сумасшедшие. Я даже остановилась: мало ли чего он тут наваяет. Магией от него несло за пару лиг, пил и не колдовал, значит.
- В каком смысле 'на том же отделении'? - произнес Себ абсолютно трезвым голосом.
- В том самом, - удивленно отозвалась я. Ну и вопросы. Подходить к соседу расхотелось совсем. Потому что он был не просто смертельно пьян: он был смертельно зол; сидел, откинувшись на спинку дивана, и смотрел на меня своими пронзительными глазами.
- Лаэн, детка, это ты очнись, - сказал он хрипло и совсем уж отрывисто. - Прошло время игры в войну. Ты теперь такая красотка, посмотри на себя в зеркало. Что и говорить, всегда была, но почему-то думала, что если забрать волосы в хвост, то станешь похожа на мальчишку. Все, конец, детка. Тебе нужно выходить замуж, учиться готовить, да подземные демоны, на балы начать ездить! А не носить рубашки и брюки... И снять уже этот чертов перстень с большого пальца правой руки. Так только маги носят. Мужчины. Зачем я его тебе подарил, даже ведь не зачаровала ничем? - последняя фраза отдавала горечью, но общий смысл...
Я невольно отступила назад. Ощущение было такое, что меня отхлестали по щекам. Унизительно, больно, все лицо горит и хочется плакать.
- Ну, Лаэн, скажи что-нибудь! - потребовал Себ высокомерно.
Я тряхнула головой, сбрасывая конский хвост с плеча, закусила губу и пошла к дивану. Первый шаг дался с трудом, но оставшееся расстояние я преодолела почти летя.
- Не имею обыкновения разговаривать с пьяными предателями, которые вдруг очень быстро забывают о четырнадцатилетии своего лучшего друга, - процедила я уже на ухо Себу, обхватывая его за талию правой рукой и чувствуя, как он вздрагивает всем телом.
Алкоголь, конечно, никуда не делся - не выветривается такое количество за пару минут, поэтому я доволокла бывшего лучшего друга до своей спальни, бросила его под балдахином и укрыла одеялом. Он вяло сопротивлялся, но я ничего не слушала. Затворила дверь покрепче и ушла спать на тот самый диван в гостиной. Поэтому, когда папа достаточно тихо ввалился в дом на рассвете (абсолютно трезвый, конечно, просто бесшумность - не его конек), всего-навсего захлопнув двери за собой так, что меня чуть не сдуло, ему тут же стало невероятно стыдно: как же, ребенок ждал весь вечер, да так и уснул напротив входа. Я помахала ему рукой, сонно прищурившись, а потом, когда он наконец угомонился наверху, пошла будить Себа.
После этого случая мы не сказали друг другу ни слова. Шел уже пятый год, так что предыдущий рекорд - с четырнадцати до шестнадцати - был побит. Да что же с ними со всеми такое, с этими лучшими друзьями?
Я с досадой посмотрела на перстень, до сих пор сидевший на большом пальце, и по привычке поцеловала его. То ли цветок, то ли солнце - не понять, но весь рифленый, изящной работы, постаревшее золото и серо-розовые камни. Перстень удачи, который я не снимала никогда. Так и не придумала пока, как его зачаровать, но не беда; не хотелось переводить кольцо, которое Себ достал для меня непонятно где, на простые спеллы. Я слишком любила эту вещь - наверное, потому, что того, кто мне ее подарил, больше любить было нельзя.