— Нет! — запротестовала она, хмурясь. — Останься, пожалуйста. Папа будет грустить один, а ты повеселишь его.
Алексис и Грегори переглянулись.
— Тогда нам следует спросить папу, желает ли он, чтоб я остался.
Король замялся на короткое мгновение, а затем всмотрелся в эти нежно-голубые глаза, в которых читалась немая просьба никуда не уходить. Грегори не хотел покидать их. Алексис же не хотел оставаться один.
— Да, — согласился Его Величество и похлопал рукой по одеялу, — побудь с нами.
Десница, улыбнувшись, кивнул и послушно присел обратно на постель, а Ливви тут же подвинулась к Грегори и уложила голову на его колени, безмятежно прикрывая веки. Алексис ласково коснулся ладонью волос дочки и принялся гладить её, убаюкивая. Вскоре тишину сумеречных покоев наполнило сладкое детское сопение, и никто из юношей не смел шелохнуться.
— Она мне уже, как родная, — прошептал Грегори, наблюдая за россыпью веснушек на носике принцессы.
— Она станет, — ответил Алексис, ловя на себе взгляд жениха, полный целого спектра чувств. — Вскоре.
Тот отрицательно покачал головой, но король коснулся его руки, обращая внимание на себя.
— Мы должны поговорить об этом, Грегори, — произнёс он. — Наша свадьба…
— Мы сыграем её, как полагается, — ответил десница. — Через недельку-другую. Поглядим, как будет вести себя народ после… «смерти» Артемия.
Алексис кивнул, отводя глаза. Ему всё ещё было больно слышать это.
— Ты боишься? — взволнованно поинтересовался Грегори. — Того, что будет, когда мы…
— Нет, — уверенно покачал головой Его Величество. — Тебе я доверяю.
— А я боюсь, — признался юноша, вздохнув. — Боюсь, что не оправдаю ожиданий Артемия. Что не стану тем правителем, коим должен быть… Что не справлюсь с задачей быть хорошим отчимом для Ливви…
— Эй, — окликнул Алексис, касаясь колена жениха, — Грегори, уж кто поистине достоин престола, так это ты. Будь уверен, никого из нас ты не подведёшь.
— Почему ты считаешь так?
— Потому что ты — это ты, — пожал плечами монарх.
Десница невольно улыбнулся.
— Я постараюсь сделать тебя счастливым, насколько смогу, — пообещал Грегори, — и быть хорошим мужем. Пусть и нелюбимым.
Спальня погрузилась в напряжённое молчание.
— Прости, — лишь прошептал Алексис с горечью.
— Нет, — оборвал юноша, — не смей извиняться и не думай, что обязан мне чем-то. Моё счастье — просто быть рядом.
Король печально улыбнулся в ответ Грегори, не найдя подходящих слов. Благодарность и уважение к этому человеку переполняли Его Величество. Какого это, всегда жить ради благополучия других, обесценивая собственные чувства? Хотел бы Алексис полюбить его так, как тот заслуживал…
To be continued…
========== Эпилог ==========
Put A Little Love On Me — Niall Horan
When the lights come up and there’s no shadows dancing
I look around as my heart is collapsing
‘Cause you’re the only one I need
So put a little love on me…
Все следующие пару недель Грегори не спускал глаз с короля и принцессы, взяв их под свою опеку. Артемия не было рядом, и десница всячески старался подбодрить обоих, хоть и понимал, что не сможет заменить им супруга и отца. Но, как и клялся, юноша делал всё, что в его силах. Забота о будущей семье была для Грегори на первом месте.
Алексис и сам не заметил, как сильно привык к его присутствию рядом. Почему-то казалось, что за несколько лет знакомства они не проводили столько времени вместе. Король не знал, что стало бы, если бы не поддержка Грегори.
На удивление, на некоторый период в Ауруме воцарился покой. Больше никаких волнений в народе Его Величество не наблюдал. План Артемия работал, и это даже пугало. Всё словно возвращалось на круги своя…
До наступления вечера свадьбы.
Подготовка к торжеству поставила на уши всю столицу, и знакомая суета ужасала Алексиса, вызывая странное и немного тоскливое чувство дежавю. Всестороннее внимание, лестные поздравления, примерки и бесконечная кутерьма. Время словно летело мимо, незаметно подкрались и сумерки. Распустив прислугу, Алексис напоследок пожелал остаться в покоях наедине с дочкой. Как самый близкий человек короля именно она сопровождала его к Великой Стелле. Юноша заметно нервничал и переживал. Его Величество переполняло неизвестное ему чувство: то ли смятение, то ли тоска, то ли неизвестность, то ли праздник и приглушённая радость, облегчение, а то и всё сразу. Он ведь давно не тот глупый юноша и прекрасно понимает, что брак, как сказал Грегори, лишь политический ход. Однако в преддверии чего-то нового, нового человека в своей жизни, который останется в ней навсегда, Алексис волновался, точно мальчишка: по коже бежали мурашки, а пульс молоточками стучал по вискам. Так ведь всегда происходит, когда собираешься сплести с кем-то свою судьбу?
Нарядный, но хмурый и задумчивый, король стоял с принцессой у двери и не решался дёрнуть ручку.
— Папа, — окликнула Ливви взволнованно, теребя шлейф мантии отца позади, — дядя Гэ теперь будет жить с нами?
Алексис обернулся, кивнув. Как объяснить бедной девочке, что происходит и почему они поступают именно так? За что же звёзды послали ей такие испытания в столь юном возрасте?
«Был бы здесь Артемий…» — думал Его Величество.
— Потому что ты любишь его, а не папу? — спросила малышка, глядя на короля снизу вверх, а её длинные ресницы затрепетали.
Юноша присел на корточки перед дочкой, касаясь её плеч в утешающем жесте.
— Ни в коем разе, — убедил он. — Я очень сильно люблю папу и вспоминаю о нём каждый день. Но, пока его нет, нас с тобой будет оберегать дядя Гэ.
Ливви вздохнула и опустила взгляд в пол. Алексис вдруг заметил, что по румяной щеке принцессы побежала кристальная слезинка, оставляя за собой мокрый след. Король сиюминутно смахнул влагу с нежной кожи дочки, спохватившись, и испуганно посмотрел ей в глаза:
— Что же ты, ангел мой?
Девочка всхлипнула и потёрла глазки маленькой ручкой.
— Я скучаю по папе, — шмыгнула носом она. — Ты говорил, что он скоро вернётся. А его всё нет и нет. Мне грустно без него.
Алексис крепко обнял дочку, поглаживая по спине, и зажмурился, стараясь не выпустить слёзы наружу. Что делать ему с бедной Ливви, как утешить? Ей нужен лишь папа дома и больше ничто.
«Теми, — думал юноша, — на кого же ты нас оставил?»
— Папа ушёл, — произнёс Алексис, и его голос предательски задрожал, — потому что любит нас. Нам лишь нужно набраться терпения, чтобы дождаться встречи с ним. Завтра мы попросим дядю Гэ отправить папе письмо и будем писать ему каждый день, хорошо?
— Каждый день? — уточнила малышка, медленно успокаиваясь.
Алексис уверенно кивнул, заправляя прядь волос за ушко девочки, хотя сам не имел понятия, как исполнить обещание, ведь Грегори пока так и не смог отыскать Артемия.
— А теперь — выше голову, — подбодрил Его Величество, улыбнувшись. — Сегодня у нас праздник, и мы должны веселиться. Смотри, какая ты у нас нарядная и красивая.
Алексис не мог налюбоваться дочуркой в торжественном белом платьице, обшитым серебряными нитями, с длинным кружевным шлейфом.
— Не будем спать долго-долго, пойдём смотреть на звёзды, а потом — на пир, — продолжал юноша.
Ливви заметно оживилась, а её глаза загорелись азартом.
Алексис поднялся с колен и посмотрел в окно: уже совсем стемнело. Пора.
— Пойдём? — протянул он руку дочке.
Та охотно ухватилась за ладонь отца и вприпрыжку последовала за ним из королевской спальни, предвкушая новые приключения.
Шаг за шагом спускаясь по лестнице, Алексис вспоминал, как когда-то давно Грегори провожал его к священному храму на свадьбу с Артемием. С тех пор их жизни перевернулись с ног на голову. Выйдя за пределы Белого дворца, король ощутил бегущую по коже ночную прохладу и мурашки, а волнение распалялось всё пуще, заставляя сердце метаться в груди.
Впереди в компании гвардейца стоял уже запряжённый и прибранный к церемонии скакун Грегори. Подхватив Ливви на руки, Алексис запрыгнул в богато украшенное седло и усадил дочку впереди себя, аккуратно придерживая, чтобы та не упала. Жеребец отправился в путь по выстланной ковровой дорожке, унося Алексиса от его прежней жизни.