— Солнце позолотило твою кожу.
Неужели это комплимент?
Оперевшись о стену над ее головой одной рукой, другой Кристо начал поглаживать грудь Деметрии. Ее сердце бешено колотилось, живот сводило сладострастными спазмами.
— Не хватает слов, чтобы сказать, как ты прекрасна. — Его бархатный баритон звучал в ушах девушки как эротический напев.
Как и год назад, Деми не могла устоять перед его мужским обаянием. Но она не желала, чтобы его ласки отдавали презрением, которое Кристо к ней испытывал. Она охватила пальцами его сильные запястья:
— Пожалуйста, не делай этого.
— Почему же? Ведь мы оба получаем удовольствие, — усмехнулся принц, уверенным движением сжимая ее грудь.
Деми ахнула от захлестнувшей ее волны возбуждения, испытывая наяву то, о чем мечтала в одиночестве по ночам. Руки непроизвольно охватили его мощные плечи, приглашая обнять ее. Память упорно возвращала ее в тот день, когда она позволила незнакомцу на пляже слишком много вольности, потому что нестерпимо хотела любви. Там, где не хватило силы воли, на помощь пришла гордость. Чувствовать себя игрушкой даже в руках желанного мужчины было слишком унизительно.
— Прекрати. — Она сердито заерзала в его объятиях.
Кристо не обратил внимания на ее протест и продолжал исследование.
— Ты похудела, — заметил он.
Он еще смеет сравнивать! Деми повторила попытку освободиться, стараясь заглушить в себе все чувства, кроме злости и досады.
— Я работала день и ночь, чтобы подготовиться к афинскому показу молодых дизайнеров, — пожаловалась она вслух, накручивая себя. — Из-за тебя я не смогу принять в нем участие. Сколько сил и времени потрачено впустую! Но члены королевской семьи вряд ли способны это понять.
Кристо рывком прижал невесту к груди.
— Ты упрекаешь меня в безделье? Можешь поверить, я тоже работаю в поте лица.
Деми задохнулась, испытав всю силу его возбуждения, когда восставший мужской орган уперся ей в живот.
— Да, по фотографиям в желтой прессе я хорошо представляю, как ты работаешь на благо Ангиры, — сказала она.
Каждый раз, когда Деметрия видела Кристо на снимке с новой женщиной, она испытывала муки ревности и злость оттого, что так легко позволила опытному плейбою соблазнить себя.
Ее слова задели принца за живое. Он отпрянул так стремительно, что она едва устояла на ногах. На полпути к двери обернулся:
— Не забудь, свадьба состоится через двенадцать дней.
— Платье будет готово через неделю.
— Прежде чем шить платье, покажешь эскизы мне, понятно?
Деми кивнула:
— Конечно.
На прощание Кристо окинул ее оценивающим взглядом, от которого по телу снова пробежала дрожь.
— Пришлю тебе в помощь прислугу.
— Предпочитаю собственных помощников.
Ответом ей была улыбка, обнажившая белоснежные зубы на загорелом лице. Так, наверное, скалится довольная акула.
— Не сомневаюсь. Но придется довольствоваться тем, что я сочту нужным предоставить тебе.
С этими словами он вышел, захлопнув за собой дверь.
«Какая невыносимая надменность!» — подумала Деми, оглядываясь в поисках телефона: в спешке она забыла попросить Яниса передать кое-что из своих вещей. Телефона на столе не было.
Деми бросилась к двери вслед за коварным женихом. Ее остановил звук поворачивающегося в замке ключа. Кристо не только забрал телефон, он запер ее, подтвердив худшие опасения: невеста принца была во дворце пленницей. Будущий муж хотел контролировать каждый шаг Деметрии, быть уверенным, что она будет делать только то, что ей велят.
Раньше Деми никогда не теряла голову из-за мужчины. Кристо стал исключением. Она страстно желала его и одновременно ненавидела воздух, которым он дышал.
— Черт бы тебя побрал! — закричала она, задыхаясь от ярости.
Однако такого выражения протеста было мало, ведь с ней обошлись как с портовой девкой, передав от одного брата другому. Деми подскочила к роскошному белому платью, приготовленному для нее без ее ведома и согласия, чтобы выместить на нем зло. Замешкалась на минуту — ведь наряд стоил целое состояние.
Как типично для нее прежде всего думать о других: в данном случае о незнакомом дизайнере. Она всегда делала то, что от нее требовали — сначала отец, потом король. К чему это привело? Заперта в собственной комнате и вынуждена выйти замуж за человека, который считает ее своей вещью, да еще и не самой любимой.
Больше она не раздумывала. Давая выход ярости, оторвала кружевную юбку, длинный шлейф, пышные рукава. Скоро платье превратилось в жалкие лохмотья. Пусть это была жалкая месть, но Деми продемонстрировала главное — ее терпение имеет предел.