— Я тебе про него говорила.
Из-за тени и гомона других гостей я его совсем не заметила. Он сидел, оперившись на стену, и лениво пил. Грязный, небритый, как и остальные, он бы затерялся в толпе, если не взгляд: внимательный и совсем не захмелевший. Мужчина рассматривал посетителей, иногда перебрасываясь с ними парой слов, но было в нем что-то неправильное. Он и впрямь был красив, но не это бросалось в глаза. Я допила вино и грустно посмотрела на пустое дно. Нужно было уходить.
— Добрый вечер.
Моя рука дернулась, сбив чашу со стола, и та ударилась о пол и закатилась за лавку. Передо мной стоял тот самый мужчина. И как только умудрился так быстро с другого конца трактира до меня добраться?!
— Прости, не хотел тебя пугать, — он пригнулся, ловко достав чашу из-под моих ног, посмотрел на меня и улыбнулся. Загорелый, кудрявый, с красивыми черными глазами и по-женски пухлыми губами, которые на нем смотрелись вызывающе, и золотой серьгой в ухе, он отличался от других посетителей как острый нож из драгоценной стали от кучи ржавого лома.
— Я не испугалась. — Я совершенно точно испугалась. Даже сердце в груди билось сильно-сильно. — Я уже ухожу. Можете занять это место, если оно вам больше нравится.
— Не торопись. Я заказал еще вина да вкусной еды, — незнакомец обворожительно улыбнулся. Легко, словно старой знакомой, с которой рад был встретится, хотя я никогда прежде его не видела.
— У меня нет денег. Я пойду, — но выйти мне не удалось. Мужчина сел, закинув ноги на лавку, и единственным способом уйти теперь было перебраться через них.
— Пожалей путника. Скрась ужин своей красотой, а девица? Иль тебя дома муж ревнивый ждет?
Дома меня ждали Джон и очередная бессонная ночь в молитвах и надежде, что и к утру он останется живым. В ответ на мое молчание мужчина улыбнулся.
— Я Этьен. Как и другие, еду в столицу на турнир, надеюсь разжиться золотишком. В одиночестве ужинать не хочу, вот и попытал удачу тебя уговорить. Ужин в приятной компании с долгой дороги в сто раз вкуснее будет.
Мальчишки уже ставили еду нам на стол: кроме хлеба и каш был даже наваристый мясной бульон с луком и щедрыми кусками баранины. Тук поглядывал на меня зло, но молчал — Этьен был щедрым постояльцем, а чрезмерное дружелюбие не было грехом. Нужно было идти. Вот только мясо. И разговор с интересным и здоровым человеком. Я вновь посмотрела на Этьена и поняла, о чем говорила Ивет. Глядя на него сразу возникали томные мысли.
— И что я тебе должна буду за ужин? — сдаваясь, я села обратно, и сразу отломила большой ломоть хлеба, окунув его в похлебку. Хоть наемся.
Ивет принесла нам еще вина и подмигнула мне. Я схватила кусок баранины. Я тут только ради еды, а вовсе на мужчин не засматриваюсь. Ну разве что чуточку.
— Такая молодая, и уже такая подозрительная! — рассмеялся Этьен, наливая нам вино. Смех у него тоже был красивый. — Ничего, я ведь сам тебе компанию навязал. Не видел тебя раньше, вот и удивился — думал, такие красавицы только за морем в волшебной стране обитают.
Языком он молол, точно помелом. Красивый, веселый, щедрый — и скоро уедет. Любая бы засмотрелась.
— Нищая я, денег нет по трактирам ходить да незнакомцев развлекать, — откуда эта грубостью? Этьен не сделал мне ничего, даже вот накормил, а я себя с ним так вела, будто это он заставил меня Джона домой притащить, будто это он с деревенскими сговорился меня под барона положить. — Прости. Тебе веселая компания нужна, а я матушку только похоронила.
Этьен вновь улыбнулся, но улыбка эта от предыдущих отличалась. Грустная, почти робкая.
— Это ты меня прости. Не знал о твоем горе, повел себя, как дурак, — он убрал с лавки ноги. — Я уйду, не буду мешать. Наслаждайся едой.
Он поднялся, а я вдруг сказала:
— Останься. Ты ведь обещал историю.
Этьен внимательно посмотрел на меня. На мои израненные, в мозолях руки, посеревшее от труда и недосыпа лицо, красные глаза, и уселся обратно.
— И правда.
Этьен говорил много — о странах, в которых я никогда не побываю, и людях с чудными обычаями, которых никогда не увижу. Обедневший дворянин, он в отрочестве покинул родной дом и скитался, в поисках богатства и славы. Теперь его дорога лежала в Монлуньер — столицу Физалии, на турнир, объявленный королем Георгом в честь завоевание варварских земель где-то далеко. Беседа была легкой и приятной, а ужин — сытным. Впервые за долгое время я чувствовала себя умиротворенной.
— Спасибо, — поблагодарила я Этьена за вечер и еду.
Он отмахнулся от моих слов.
— Будь осторожна. С этим турниром в столицу стягивается много лихих людей. Лучше не связывайся с незнакомцами.