— Вы-чудовище! — я отступила назад, к двери. Может быть, в коридоре вновь пусто?
Баронесса отвернулась и посмотрела на огонь в камине. Из-за отблесков ее лицо будто бы преломилось.
— Да. Пожалуй. — она посмотрела на меня, и в ее зрачках мелькали отблески пламени. — Но я останусь живым чудовищем.
Дверь позади меня открылась, и на пороге появилась Руть. Лицо ее так же ничего не выражало, и лишь глаза довольно блестели.
— Руть, дорогая, ты вновь занимаешься работой служанок. К чему это, не лучше ли расслабиться?
— Я хочу сама убедиться, чтоб господин мой брат был доволен. Никто не знает его лучше, чем я, — она улыбнулась и, шагнув ко мне, больно схватила за волос и наотмашь ударила по лицу.
— Стража, — позвала Руть, и в библиотеку вошли двое вооруженным мужчин. — Притащите ее в комнаты отдыха барона. А после, как он с ней закончит — несите на псарню. Я лично проучу ее за непослушание.
Мужчины грубо схватили меня и потащили обратно. Я сопротивлялась, но вырваться никак не получалось. Я осела, отказываясь идти, но они просто поволокли меня. Ступни и колени ободрались о камни.
Меня бросили на кровать в комнатах барона. Руть зашла следом.
— Признаться, я надеялась, что ты ослушаешься, поэтому и не заперла дверь в первый раз. Есть в тебе огонь, потушить который будет особенно приятно. Как и мой дорогой брат, я люблю учить послушанию таких строптивых. Интересно, как много спеси в тебе останется после ночи с господином моим братом? Но это не важно, тебе все равно предстоит пережить урок и от меня лично, ведь ты нарушила свое обещание быть послушной, — глаза Руть безумно блестели и впервые на лице появилась улыбка. — Буду с нетерпением ждать нашей следующей встречи, Мария.
В этот раз Руть заперла дверь на ключ. Головокружение, мучившее меня весь вечер, усилилось. Я сползла с кровати. Спрятаться? Взять что потяжелее и напасать? Но почему в теле сил совсем нет, даже стоять становиться трудно?
На плечо мне легла тяжелая рука, и, испугавшись, я отшатнулась. В комнате стоял барон де Плюсси. Высокий, подтянутый, с густыми черными волосами с редкой сединой, и аккуратной бородой — он был даже красив. И только голубые глаза были совсем холодные, точно лед, что не таял даже на солнце.
— Мария. Безмерно рад, что ты соблаговолила посетить меня этим чудесным вечером. Я давно ждало нашей встречи, — говорил он вежливо, но в словах сквозила неприкрытая насмешка. «Соблаговолила посетить», как же! Он неспешно прошел к столику и налил себе вина. — Хочешь?
Я покачала головой.
— Жаль. Прошлогодний урожай особенно удался.
Он никуда не спешил, медленно отпивая из кубка, медленно подходя ко мне. От каждого его движения я вздрагивала, отползая, но огромная кровать мешала сбежать. Барон подошел совсем близко — наши с ним ноги соприкасались. Он улыбался, и эта была чудовищная, без единой человеческой эмоции, улыбка.
— Раздевайся.
— Пожалуйста, прошу вас…
Он наклонил кубок, и вино полилось мне на волосы и платье, пачкая такую красивую ткань безобразными красными пятнами.
— Разве я разрешал тебе говорить? Ты на моей земле и в моем доме. Ты сама — моя собственность, как и вся ваша грязная деревушка. Поэтому молчи, делай что тебе говорят, и улыбайся.
Он схватил меня за локоть и легко, словно пушинку, бросил на кровать. Навис надо мной, медленно приподнимая край платья. Его рука, холодная, будто у мертвого, ползла вверх, оголяя мои ноги.
Мне хотелось закричать, но в горле от страха будто застрял ком. Сердце билось громко, я едва слышала что-то кроме. Казалось, я превратилась в статую и даже моргать перестала. Статуи каменные, им не может быть больно и страшно. Шторм ли, засуха ли — они все могут перетерпеть. Верно. Надо просто перетерпеть.
Барон наклонился сильнее, и замерев на мгновенье, накинулся на меня. Я отчаянно сопротивлялась, но руки и ноги словно в камни превратились и едва двигались. Барона эта неравная борьба забавляла. Он не спешил, ухмыляясь, зная, что мне некуда бежать.
Я не переживу эту ночь, вдруг осознала я с холодящей ясностью. Даже если он оставит меня в живых на забаву своей жестокой сестре, я не смогу жить после такого.
Надо было бежать раньше.
Я истошно завопила. Он ударил меня, но я продолжала сопротивляться.
— Как Руть и говорила. С огоньком. Не девочка, а просто подарок!
Из-за моих криков и ударов, барон едва услышал, как открылась дверь. Мужчина в одежде слуги с подносом, полным еды, вошел, низко склонив голову.
— Червь, да как ты посмел?! Я тебя вздерну, выпустив наружу кишки, и оставлю умирать на солнце, пока птицы будут клевать твои внутренности, да ты еще просишь будешь…