Мара дорога мне. Я люблю ее.
Я прошептала:
— «Ибо любовь прекраснее рубинов, слаще меда, лучше королевского вина. И никто не знает любви величайшей, нежели тот, кто отдает жизнь за друга».
Сила хлынула в меня прежде, чем я успела закончить.
Мара вытянула ноги, выгнула спину, лицо ее исказилось в агонии, и я бросилась к ней, боясь, что сделала только хуже. Но тут ее тело обмякло. После нескольких прерывистых вздохов она расслабилась и улыбнулась.
— Кажется, подействовало, — сказала она и осторожно потрогала пальцами живот. — Больно, но подействовало.
Я вздохнула с облегчением. На этот раз получилось намного проще. Может быть, сказывается близость зафиры. Или может быть, я наконец научилась использовать силу камня.
— Хорошо, — сказала я. — Это очень… — Перед глазами все поплыло. — Надо прилечь… — И я без сознания повалилась на кровать.
Очнувшись, я увидела множество лиц. Я всмотрелась в них и узнала Гектора, Феликса, Мару, Белена.
— Хватит глазеть, — сонно проворчала я. Они отступили, все, кроме Гектора, который сказал:
— Как вы себя чувствуете?
Волосы у него были взлохмачены, он смотрел на меня огромными глазами. Он вдруг показался мне таким молодым, таким неуверенным в себе. Определенно это была плохая идея — обнять его за шею и заставить поцеловать меня на глазах у всех.
— Хорошо. Я устала, но мне хорошо. — Я села и свесила ноги с кровати. — Как Мара?
— Рана совсем затянулась, — сказала она голосом, хриплым от восторга. — И шрам… он на месте, но он стал мягче. Лучше, чем был.
От волнения у меня дрожали колени. А может быть, от усталости.
Капитан погладил свою бороду и спросил:
— Думаете, вы могли бы вылечить всех на борту? У нас тут сломанная нога и несколько серьезных царапин. Один из матросов не может выкашлять воду из легких.
— Это невозможно, — сказал Гектор. — Вы же видели, сколько сил это у нее отнимает.
— Я не уверена, что смогла бы, — сказала я. — Мне кажется, это работает только когда… с людьми, которых я… — Которых я люблю. Я не могла сказать это прямо, потому что, если признать, что чувство Гектора взаимно, будет только хуже, в конечном итоге. — Это работает только с людьми, которые мне очень дороги, — закончила я.
Но в глазах Гектора вспыхнула надежда, такая явная и неприкрытая. Может быть, надо было сказать ему. Я могла бы солгать, сказать, что нас ждет счастливое будущее.
Вместо этого я встала с кровати и отошла в сторону.
— Как Шторм? — спросила я, стараясь не смотреть на Гектора.
— Он не пострадал, — сказал Белен. — И что еще интереснее, я уже несколько часов не слышал от него ни одной жалобы.
Несколько часов.
— Как долго я была…
— Несколько часов, — ответила Мара. — Мы очень беспокоились. Мы почти у самого острова.
Я бросилась вон из комнаты, вверх по лестнице, перескакивая через две ступени.
От того, что я увидела, меня охватил трепет.
Мы вошли в серповидную бухту, где аквамариновое море окаймлял кристально-белый песок. На берегу зеленел лес кокосовых пальм, их листья развевались на ветру. А еще дальше возвышались невероятно крутые горы, или башни, или, может быть, это были пальцы божества, указующие в небо и касающиеся облаков. Они были зеленые, живые, покрытые растительностью, испещренные реками и ручьями с шумящими водопадами. Белые птицы с остроконечными крыльями парили среди гор, подчеркивая их громадность.
Тянущее чувство у меня в животе было сильно, как никогда. Я прижала руку к амулету, который, казалось, готов был выпрыгнуть и упасть в море.
— Я никогда прежде здесь не был, — сказал кто-то сзади меня, и я вздрогнула. Это был Феликс. Он облокотился о перила. — И никто из нас. Этого места нет ни на одной из моих карт. Можно только предполагать, что мы где-то к югу и немного к западу от Сельварики, но я не уверен, что смог бы еще раз найти сюда дорогу.
— Может быть, — сказала я, — путь сюда лежит только сквозь магический ураган.
— Возможно. Остается надеяться, что на обратном пути мы не встретим тех же трудностей.
Я посмотрела вниз на воду, такую чистую и красивую. Серебристые рыбы бросались врассыпную от плывущего корабля, темно-зеленые водоросли покачивались от течения. Казалось, они у самой поверхности воды, но я знала, что у корабля низкая посадка, и это лишь иллюзия.