Они посмотрели друг на друга. Химена держала его за запястье, сжимая так, что кисть расслабилась и беспомощно висела. Рукав ее широкой блузы был разорван.
— Королевская охрана тренируется в ведении рукопашного боя, — сказала она, — так что вы не хуже меня знаете, как легко обезоружить человека. — Она отпустила его запястье и отошла в сторону. — И особенно легко обезоружить человека, недостаточно опытного во владении ножом. А это, в сущности, означает, что враг получит дополнительное оружие.
Гектор хмуро потер запястье.
— Я поддался, — сказал он.
— Спасибо, — сказала она высокомерно, но глаза ее блестели.
Он повернулся ко мне и сказал:
— В том, что говорит ваша няня, есть доля истины. Но я настаиваю, чтобы вы научились защищаться против нападения, даже если вы не хотите сами владеть ножом.
Значимая уступка.
— Согласна.
— Я хотел бы научить вас пользоваться каким-нибудь оружием, — сказал он. — Может быть, палицей?
— Это не слишком изысканно. И удобно. Если ко мне явится похититель, что мне делать? Сказать: «Извините, милорд, подождите, пока я выну из корсажа свою палицу»?
Гектор потер подбородок.
— Вы правы. Я еще подумаю об этом. А сейчас мы начнем с самого простого спасательного маневра, — он сделал жест рукой. — Подойдите сюда и повернитесь.
В замешательстве я взглянула на Химену, та одобрительно кивнула.
Я подошла, повернулась. Он подошел сзади и обхватил меня рукой так, что мои руки оказались прижаты к бокам. Моя голова как раз поместилась у него под подбородком. Резкий запах кожи от его доспехов ударил мне в нос.
— Это естественно, — я чувствовала кожей его дыхание, — для нападающего остерегаться ваших рук. Он постарается обездвижить их при первой возможности. И естественно для обездвиженного чувствовать себя беззащитным.
— Понятно. — Я-то не чувствовала себя беззащитной. Я была так близко к Гектору, слышала его голос и чувствовала себя в полной безопасности. — Я могла бы наступить вам на ногу, — сказала я ему.
— Именно это вы и должны сделать. Ступня человека состоит из сотен тоненьких косточек. Вы можете нанести большой вред, просто хорошенько топнув. Так что попробуйте. Осторожно, пожалуйста.
Я подчинилась и нерешительно наступила пяткой ему на ногу. Сила была не такая, чтобы причинить ему боль через ботинок, но он сразу отпустил меня.
Я обернулась и увидела, что он усмехается.
Он сказал:
— Ну, вот вы ненадолго вывели меня из строя — что теперь будете делать?
— Побегу?
— Так, будто спасаетесь от песчаной бури. — Я подумала, что мне, возможно, стоит попрактиковаться в беге. — Вернитесь. Давайте заново.
На этот раз, когда его рука обхватывала меня, это было медленнее, осторожнее.
— Суть в том, — сказал он мне на ухо, — чтобы быть полностью уверенной в своих действиях. Никаких колебаний. — Его рука резко сжала меня, так что перехватило дыхание. — Понимаете, Элиза? Может быть, от этого будет зависеть ваша жизнь.
Я судорожно вздохнула.
— Я понимаю.
— Леди Химена, вы не могли бы принести нам несколько подушек?
Няня зашуршала чем-то на кровати. Она, должно быть, точно знала, что имеет в виду Гектор, — она пропала из моего поля зрения и, ни о чем не спрашивая, опустилась на ковер и закрыла ногу Гектора подушкой.
Гектор сказал:
— А теперь топайте изо всей силы.
— Нет! Я не хочу…
— Сделайте это.
Я высоко подняла колено и ударила пяткой по его ступне.
Он резко выдохнул и отпустил меня.
Я развернулась к нему. Он слегка наклонился, глядя на меня широко раскрытыми глазами. Потом он сказал:
— Отлично!
Я вздохнула с облегчением.
— Больно, — призналась я, показывая на свою ногу.
— Вот поэтому я и просил Химену принести подушки. Приготовьтесь, что вам скоро снова будет немного больно.
Я рассмеялась.
— Подушки были вашей защитой. Если бы не они, я бы вам ногу сломала.
Он пожал плечами.
— Вам надо топать значительно сильнее.
Я раскрыла рот от удивления. А потом поняла, что он просто подначивает меня. И ведь сработало.
Не сводя с него глаз, я сказала:
— Химена, пожалуйста, принеси еще подушек. Гектору они понадобятся.
Она поспешала прочь, а он сказал:
— Думаете научиться этому быстрее, чем ваш семилетний наследник?
— Сами увидите.
Он усмехнулся.
Еще какое-то время мы тренировались, то одной ногой, то другой, а потом он научил меня бить по коленной чашечке. К тому времени, когда Химена объявила, что пора заканчивать, у меня болели ступни, мускулы на икрах и голенях дрожали, шов на животе горел от растяжения.