Когда я складывала палатку, ко мне подошел Гектор.
— Сегодня ночью, — сказал он. — Я буду спать у вашей двери. Посмотрим, сможет ли Белен пробраться мимо меня.
Я замерла, пальцы вцепились в ткань палатки. Умберто делал то же самое, чтобы защитить меня. Я посмотрела Гектору в глаза. Они смотрели спокойно и сурово, но я не могла бы сказать, о чем он думает. Я всегда знала, о чем думает Умберто.
Гектор был намного сложнее, и хотя он уже не был для меня совершенной тайной, как прежде, казалось, я годами могла бы копаться в нем, открывая слой за слоем, пытаясь узнать и понять его.
Я не сразу ответила, и он сказал:
— Пожалуйста, позвольте мне так сделать.
Одно я знала точно: я ему полностью доверяю.
— Спасибо, — сказала я наконец. — Я буду крепче спать, зная, что вы рядом.
И это была правда.
Ехать в повозке для слуг оказалось отвратительно, как я и предполагала. Очень скоро спина у меня начала болеть от тряски на деревянной скамье, и я изнывала от жары, так как мы предусмотрительно выбрали повозку с крохотными зашторенными окнами. Пот выступал на спине и на лбу, мокрые волосы, выбившиеся из косы, мелко завивались.
Однако было в этой поездке и кое-что хорошее. Во-первых, Гектор сидел рядом со мной, и мы касались друг друга при каждом толчке повозки. Однажды колесо наскочило на камень, повозка наклонилась на бок, и я поехала вниз по скамье, пока не уперлась бедром в его бедро. Повозка быстро выпрямилась, но ни он, ни я не потрудились отодвинуться.
Вторым плюсом было то, что я наконец получила возможность побеседовать со Штормом впервые за эти дни. Он сидел на скамье напротив, голова его почти упиралась в крышу повозки. Он снял капюшон, пот блестел на его идеально гладкой коже. Он обмахивался сухим пальмовым листом.
— Вам нравится наше путешествие? — спросила я его без тени улыбки.
Он зашипел, зеленые глаза бешено сверкнули, от ярости или, может быть, отвращения. Я почувствовала, как напряглось тело Гектора.
Но я больше не боялась этого инвирна. Разум подсказывал мне, что нужно опасаться его, помнить, что он мог быть тем наемником, что напал на меня в катакомбах. Но чутье говорило об обратном. Может быть, из-за его искренности с ним я не чувствовала опасности. Он относился к тем немногим, что не пытались скрыть от меня свои чувства. Может быть, он был такой один.
— Эта пустыня проклята Богом, — сказал он.
— Кажется, ваш народ не очень-то к ней приспособлен, — заметила я.
— Конечно, нет. Наша кожа высыхает и трескается, ноги покрываются волдырями. Целыми днями я чувствую, как у меня кровь закипает. Я отдыхаю от этого отвратительного климата лишь в своем пещерном укрытии.
Я бросила на него сердитый взгляд.
— И все же вы решились пересечь пустыню многотысячной армией, чтобы захватить наши территории.
— Ну, мы окружили вас с севера и с юга, но все же это так. Это было трудное путешествие. От одной жары погибли сотни людей.
— В вашей стране климат более прохладный?
— Прохладный. Влажный. Прекрасный. Во всех отношениях лучше, чем в этой чертовой дыре, которой вы правите.
Я рассмеялась неожиданно для себя самой.
Еще больше меня удивило то, что его губы искривились в подобии улыбки. Он сказал:
— Так скажите же мне, ваше величество. Чем я обязан несчастью ехать сегодня с вами?
— Мне не терпелось погреться в лучах вашей веселости и доброжелательности.
— Снова сарказм. Я думал, вы скажете, что решили спрятаться здесь, как испуганный кролик, от преследующего нас отряда.
— Я прячусь, как умный кролик.
— Думаете, это люди конде?
— Думаю, хотя не уверена. Одного из них, высокого, молчаливого человека, прежде видели с конде.
Он так внезапно подался вперед, что наши колени столкнулись.
В тот же миг кинжал Гектора был у его горла.
— Назад. Быстро.
Шторм откинулся назад и начал снова обмахиваться пальмовым листом. На лицо его вернулась маска спокойствия, хотя он не сводил глаз с кинжала Гектора. Он сказал:
— Опишите его мне.
Я описала, пытаясь точно передать слова Белена: высокий, волосы зачесаны назад, выглядит молодо, близкий советник конде. С каждым моим словом Шторм все больше сжимался, напрягался и горбился, пока не стал похожим на загнанного в угол кота.
— Что такое? Вы знаете этого человека?
— Мне нужно бежать, — сказал он. — При первой возможности. Оставьте меня на ближайшей торговой станции. Нет, оставьте меня в порту. Мне нужно место, чтобы скрыться. Я могу вернуться…
— Шторм! Вы знаете этого человека?
Он глубоко вздохнул, и маска спокойствия снова покрыла его лицо.