Азра:
«У нас закончилась мелочь. Пожалуйста, помоги Жас пока я буду в банке».
Азра:
«Черт. У нас не хватает чашек и кардамона. Обещаю, я быстро».
Азра:
«ПОЖАЛУЙСТА СКАЖИ МНЕ, ЧТО ТЫ ЖИВА.»
Упс. Видимо, я не увидела ее сообщения, пока находилась с преследователем.
Я:
«Конечно, я жива. Буду через десять минут. Видимо, преследователь хотел меня нанять. Расскажу тебе об этом вечером».
Когда я вошла в кафе, Жасмин практически растаяла от облегчения. Как и семь клиентов в очереди.
— Скучала по мне? — поддразнила я, забегая за прилавок и завязывая фартук.
— Очень, — ответила она, напряженным голосом.
В течение следующего часа мы принимали заказы и готовили пищу. Улыбались до боли в лице. Кипятили воду и молотый кофе в латунных кофеварках. Старались не пролить, когда наливали в чашки. Старались не перепутать специи между заказами. Готовили подносы с чашками для воды, кубиками сахара и изящной чайной тарелкой с турецкими деликатесами. Старались сами не съесть эти турецкие вкусности. Иногда это не удавалось.
Когда Азра вернулась в кафе с холщовыми сумками, набитыми товаром, мы почувствовали бесконечное облегчение. Сегодня у меня не было клиентов, и я вместе с двумя девушками пережила самый эпический хаос в мире.
Это было приятно. Это дало мне покой, когда слова незнакомца не разжигали моего любопытства. Это дало мне время, когда он не следил за мной. Его предупреждение не вызывало у меня тревоги.
Все эти чувства все еще оставались. Но в аромате кофе и кардамона я смогла ненадолго забыться.
Азра выгнала меня, когда поток людей утих, и я села за свой стол, открыв ноутбук на шестнадцати вкладках.
«Университет Хартфолл сообщает, что первого мая в результате предполагаемого поджога сгорел автомобиль студента Натаниэля Харлока. Семья желает вести частное расследование».
«Студенты взывают к помощи: однокурсница Сидни Валинас пропала без вести с первого по третье июня и была найдена в складском помещении кампуса с сильным обезвоживанием и со смертельным ножевым ранением, а также потерей памяти… Семья будет расследовать нападение в частном порядке».
«Университет Хартфолл находится под угрозой закрытия в связи с третьим ужасным нападением, произошедшим первого июля. Молодой человек, Яриэль Стоун, был доставлен в отделение интенсивной терапии после тяжелого нападения, в результате которого он получил травму и практически потерял зрение… Семья просит о конфиденциальности».
Кроме минимального описания нападений, практически никакой другой информации не было. Ничего. Иногда в статьях писали о том, что видели студента, гуляющего по кампусу. В блогах обсуждалась грубая халатность городских властей и самого университета.
Но, сколько я ни искала, так и не смогла найти никакой информации, кроме «ведется расследование». Создавалось впечатление, что семьи и университет намеренно умалчивают об этом.
Почему?
В поисках объяснения я впилась зубами в обгрызенное дерево карандаша.
Как только с архангелами случалось хоть одно несчастье, они поднимались на свои трибуны на пресс-конференциях и клялись, что справедливость восторжествует. Однако они делают вид, будто эти нападения — обычная кража жвачки в магазине.
Моя интуиция обострилась. Если бы я только могла поговорить с ними. Интересно, что бы они ответили на мои вопросы?
Я вздохнула и закрыла ноутбук. В памяти промелькнули зеленые глаза и белые крылья. Его голос эхом отдавался в моей голове, а тревожное чувство скрутило мои внутренности.
«Сегодня ночью произойдет что-то ужасное. Я не знаю, что и с кем. Когда это произойдет, я буду ждать ответа».
Глава 7
Даже зная, что ангел не был маньяком, пытавшимся убить меня, я хотела снова остаться у Азры. Близость к ней успокаивала меня, а шок все еще не прошел.
Когда мы вернулись домой, я рассказала ей о предложении ангела, в то время как Далия сидела за кухонным столом, занимаясь учебой. Ее маленькая фигурка сгорбилась над страницами, пока она делала заметки.
Я развалилась на диване, а кипящая от злости Азра наклонилась вперед. Она была в полной боевой готовности.
— Этот ублюдок мог бы спустить тебя!
Я подняла руку.
— Я лучше пройду тридцать лестничных пролетов, чем снова вцеплюсь в шею этого преследующего гада.
Впрочем, неважно, что я чувствовала. Азра защищала меня и была готова разозлиться по любому поводу.