— Не говори так, будто знаешь меня.
Разай выпрямился.
— Я видел, как ты сражаешься. Это говорит о душе человека больше, чем что-либо другое.
Коул насмешливо хмыкнул, но отшатнулся от взгляда преподавателя.
Разай прошел вперед и остановился в нескольких сантиметрах от своего ученика.
— Подумай о том, каким человеком ты хочешь стать, — мягко попросил он. — Что ты хочешь, чтобы другие чувствовали, когда ты входишь в комнату? Как ты будешь вдохновлять их?
Коул зашипел, но не успел он ответить, как улыбка Разая вернулась на свое место.
— Подумай об этом пока будешь в паре с Измаилом! — он похлопал Коула по плечу, словно они были старыми друзьями. — Внимательно слушайте инструкции, все! И помните, что добивающие удары строго запрещены. Не думал, что придется напоминать вам об этом, но я просто хотел убедиться…
Следующие десять минут он потратил на то, чтобы рассказать о технике блокировки и стратегиях борьбы. Когда он закончил, то подошел ко мне.
— О чем ты, черт возьми, думал? — прошипела я. До сих пор я держала все свое напряжение в себе, но теперь оно вырывалось из каждой щели и грозило взорваться.
Он выгнул бровь и показал мне крошечный букетик желтых цветов. Такие миниатюрные, которые растут на сорняках.
— Они выглядели очень красивыми, и я захотел их.
— Что? Нет, я не об этом! Я о драке! Почему ты позволил ему применить смертоносную силу?
Его бровь приподнялась.
— Ты думала, я проиграю?
— Нет… да? Я не знаю! Я никогда не видела, как ты дерешься.
Он изучил мое лицо и волосы, а затем потянулся к резинке, удерживающей мой пучок. После нескольких секунд борьбы он отпустил ее, удовлетворенно кивнув.
— Желтый цвет хорошо подходит к твоим волосам.
Я прикоснулась к резинке и обнаружила мягкие лепестки и листья. По какой-то причине я поборола румянец.
— Ответь на вопрос.
Разай вздохнул и сказал:
— Ты вдохновила меня.
— Я?
— Да, ты! Ты была такой безрассудной и ругала людей на чем свет стоит. Ты все делала захватывающе, и я немного увлекся. Он никак не мог мне навредить, и, возможно, я немного уязвил его гордость. Не то чтобы ты на это жаловалась.
— Нет, — признала я. — Он заслужил это. Но это не значит, что это остановит его надолго, и теперь я задаюсь вопросом, не он ли убийца.
— Возможно, — размышлял Разай с невинными глазами. — Он немного жесток и несдержан.
Я кивнула.
— Для того, кто ограничивается одним жестоким нападением в месяц. К тому же, можно подумать, что убийца более тщательно следит за своим имиджем. — вот почему Клэйв подходил больше. Внешне он выглядел опрятным и идеальным, но у помешанных на контроле есть изнанка в их потребности в порядке.
Не то, чтобы я была одной из тех, кто говорил о своих склонностях к контролю. Кто знает, на что я способна.
Разай явно думал о том же, если судить по его серьезному взгляду.
Я толкнула его локтем.
— Заткнись. Я буду в тренажерном зале. Постарайся больше не устраивать спаррингов, пока меня не будет.
— Они случаются только тогда, когда ты здесь!
Уходя, я покачала головой и поэтому позволила себе улыбнуться. Затем я поймала себя на мысли и остановилась.
Почему я улыбнулась? Разай даже не успокоил меня. Почему он сделал меня… счастливой?
Глава 29
На следующий день моя интуиция потянула меня к трем разным вещам. Точнее, к людям. Коулу, Натаниэлю и Сидни.
Семь раз в течение рабочего дня моя магия заставляла меня смотреть в окно, когда мимо проходил один из этих студентов. Это не оставляло мне другого выбора. Я должна была поговорить с одним из них.
Вечером, после последнего занятия, Разай вошел через мою балконную дверь.
— Стой! — крикнула я, вскакивая с дивана.
Разай замер, глаза его стали большими, как блюдца.
— Что… что это за хрень? — он обвел взглядом комнату, рассматривая красочные украшения.
— Это мои стикеры, — объяснила я. — Они помогают мне решить эту дурацкую головоломку. Моя магия… у меня такое чувство, что в этих файлах есть еще одна подсказка. Не могу избавиться от этого чувства.
Когда информации стало слишком много, чтобы ее обработать, мой мозг перешел на гипердвигатель, подстегиваемый вызовом. Не в силах остановиться.
Каждой жертве выдали по цветному стикеру. Телевизор, журнальный столик, стена и кухонная раковина пестрели голубыми, желтыми, розовыми и зелеными цветами. На полу лежали папки, на которые Разай едва не наступил.