Стук. Стук.
Я достала пакет. Мои пальцы стали горячими. Я подошла к перилам балкона и посмотрела вверх. Разай облокотился на перила, глядя в темное небо.
Мне вдруг вспомнилось, как я увидела его впервые. Все было именно так, не правда ли? Опасный, великолепный мужчина, наблюдающий за мной сверху.
— Еда — это извинение, — сказал он, лицо его было скрыто тенью. — Ешь, детектив. Ты, похоже, проголодалась.
И тогда ангел просто исчез. Последний щелчок закрывающейся двери сказал мне, что он больше не вернется.
Мои руки дрожали от этого намека. Он… он…
Я крепче сжала ручку, лицо покраснело, мое сердце бешено колотилось.
— Черт, — прошептала я. Неужели я была такой громкой?
Глава 37
Весь понедельник я кипела от злости. Злясь на него и на себя. Я сосредоточилась на работе. Чтобы стать лучшим, мать его, консультантом во всем Божественном Нью-Йорке.
Кроме того, вернулось то странное магическое чувство. То самое, которое ощущалось как магия интуиции, но откликалось на мои мысли и чувства. Каждый раз, когда я подумывала о том, чтобы покинуть офис… даже для того, чтобы выпить кофе… неистовая сила заставляла меня оставаться в своем кабинете.
Еще один повод усомниться в своем рассудке.
К счастью, Разай не приходил. Он прислал несколько сообщений о результатах нашей встречи. Например, Редфорд позвонил, чтобы надрать ему задницу, и ни разу не упомянул меня. Никто не вспоминал о танцовщице в комнате. Она была не более чем атмосферой.
Нужно жить ради маленьких радостей, верно?
Странное напряжение продолжалось до самого вечера. Однако, когда я собрала вещи в шесть часов вечера, все изменилось.
Меня потянуло к окну. Там, под дождем, на меня смотрел Натаниэль Харлок, черная бейсболка скрывала все, кроме его напряженного хмурого лица.
В следующую секунду его подбородок дернулся вниз. Он притворился, что смотрит в свой телефон.
Это чувство подтолкнуло меня к нему. Я твердила:
— Это нелепо. Пока я спущусь к нему, он уже уйдет. — но магии было все равно, что я думаю, и она только сильнее подталкивала меня. Я высунула голову из своей двери. — Эй, Квинн?
Богиня воды прервала свой разговор с консультантом. В карих глазах мелькнул интерес, ведь я почти никогда не подходила к ней первая.
— Что случилось?
— Ты можешь закрыть мой кабинет через десять минут? Просто выключить свет и закрыть его на ключ? Я не ленивая. Это не просто так, обещаю.
— Без проблем, Изра! — ее лицо потемнело. — И не волнуйся… я убедилась, что Разай знает, что нельзя входить в это здание даже с пятнышком грязи на ботинках. Я не могла поверить, какие следы он оставил на прошлой неделе!
Мой раздраженный вздох соответствовал ее раздражению.
— Он положил свои ботинки на мой стол.
В ее глазах вспыхнула неожиданная ярость.
— Мне подать на него жалобу? Это будет легко…
— Нет! Нет, спасибо, — поспешно отказалась я. — У меня все под контролем. Я пригрожу ему в свободное время.
Она кивнула в знак уважения, словно мы были сестрами по бою.
— Правильно.
Натаниэль все еще был на месте, когда я спустилась вниз. Его брови нахмурились в замешательстве, вероятно, он пытался понять, где я нахожусь, если свет в моем кабинете все еще горел.
Дождь заглушал мои шаги, и я легко обошла его сзади, пока не встала в трех футах от него. Его голова все еще была откинута назад, он наблюдал за происходящим.
Я сказала:
— Я специально оставила свет включенным, если тебе интересно.
Мужчина вскрикнул и отшатнулся в сторону, испугавшись.
Я указала на свое окно.
— Чего ты хочешь? Планируешь отправить мне любовное письмо? Потому что сейчас я не принимаю заявок. Если только ты не хочешь сводить меня в стриптиз-клуб… нет, забудь об этом. Я не хотела говорить последнюю часть.
— Я… э-э… эм… — заикаясь, проговорил он, его красивые темные глаза взволнованно затрепетали.
— Меня зовут Изра. — я протянула руку.
Он уставился на нее, затем осторожно взял мою ладонь и пожал.
— Я Натаниэль… эм, очевидно, вы знаете это, учитывая, что вы… простите за…
— Преследование, — сообщила я. — Можно подумать, я уже привыкла к этому. Но увы.
Он нахмурился, не понимая, что происходит, и осторожно убрал свою руку.
— Я просто… Я слышал, что вас наняли помогать студентам с нападениями, и мне стало любопытно.
— Мне говорили, что все жертвы были подвергнуты чрезмерному расследованию и с ними слишком много разговаривали. Так почему ты интересуешься мной?