На следующий день, 8 февраля 1952 года, состоялось первое официальное событие, в котором приняла участие новая королева. Это была встреча с членами Совета по престолонаследию, которая проходила в Сент-Джеймсском дворце.
«Из-за внезапной смерти моего дорогого отца, – обратилась она к собравшимся, – я призвана взять на себя обязанности и ответственность суверена… Мое сердце слишком переполнено, чтобы сказать больше, чем то, что я буду всегда работать, как работал мой отец на протяжении всего своего правления, буду поддерживать правительство, созданное в соответствии с Конституцией, во имя счастья и процветания моих народов, рассеянных по всему миру. Я осознаю, что в своей решимости последовать его блестящему примеру служения и преданности меня вдохновляют верность и привязанность тех, чьей королевой я была призвана стать… Я молюсь, чтобы Бог помог мне достойно справиться с этой трудной задачей, которая была возложена на меня в таком раннем возрасте».
«Появление королевы, – записал в своем дневнике будущий премьер-министр Гарольд Макмиллан, – низкие поклоны ее советников, твердый, но чарующий голос, которым она произносила свое обращение, и то, как она проходила через все церемонии, произвели на всех нас глубокое впечатление».
Британия все еще находилась в тисках жесткой послевоенной экономии, и Макмиллан посчитал, что собравшиеся в зале политики в своих темных сюртуках и полосатых брюках выглядели «весьма неряшливо и неопрятно»… Он также отметил, что, хотя новую правительницу провозгласили «Королевой Елизаветой II, Божией милостью Королевой этого Королевства и иных Ее владений и территорий», но шотландцы утверждали, что на самом деле она является королевой Елизаветой I. Дело в том, что до 1603 года Шотландия не входила в Объединенное Королевство, а предыдущая королева Елизавета величалась Елизаветой I Английской, и, таким образом, Елизавета II в Шотландии должна была именоваться Елизаветой I. (Позже Черчилль нашел в этом вопросе компромисс и договорился, что в Шотландии королевская символика будет иметь простую форму ER, Elizabeth Regina, королева Елизавета.)
«В зале присутствовало около двухсот членов Тайного совета Великобритании, – вспоминал Оливер Литтлтон, государственный секретарь по делам колоний. – Когда двери в зал открылись и вошла королева во всем черном, то все члены Тайного совета Великобритании внезапно стали казаться невероятно старыми, сгорбленными и бледными. Королева произнесла одну из самых трогательных речей, которые я когда-либо слышал, и я, как и многие другие, с трудом сдерживал свои чувства».
6 февраля 1952 года. Газеты сообщают о смерти короля Георга VI. «Наконец, – заявил Уинстон Черчилль, – смерть нанесла ему дружеский визит. Проведя день – полный счастья и солнечного света день – за любимым занятием и пожелав спокойной ночи своим близким, он заснул в том настроении, которое отличает всякого, кто, сохраняя страх перед Богом, может только надеяться на такую кончину».
Совет по престолонаследию созывается только один раз, в начале правления нового монарха. Он состоит из членов Тайного совета Великобритании (многие из них являются бывшими или действующими членами Кабинета министров), высших сановников государства, лорда-мэра и олдерменов лондонского Сити, некоторых высокопоставленных гражданских служащих и представителей Британского Содружества. Основная роль совета заключается в подготовке и подписании Декларации о престолонаследии, которую впоследствии зачитывают с балкона Сент-Джеймсского дворца и в других местах по всей стране.
«Это было очень трогательное событие, – писал Винсент Мэсси, новый генерал-губернатор Канады. – Хрупкая женщина, одетая в глубокий траур, одна вошла в большой зал и с сильными, но полностью контролируемыми эмоциями в точности выполнила самые сложные процедуры, предписываемые Конституцией. Свои речи она произносила идеально. После этого принц Филипп… тихо сделал шаг вперед и вышел вслед за ней».
Тем временем «мятежники» из кабинета Черчилля обдумывали глобальные политические последствия смены монарха. Сложилась фракция из высокопоставленных консерваторов во главе с министром иностранных дел сэром Энтони Иденом, члены которой полагали, что 77-летний премьер-министр теряет хватку и что его следует заменить более молодым и более динамичным лидером – фактически самим Иденом. На следующий день после кончины короля Черчилль проспал и не смог вести заседание Кабинета министров, которое сам же и созвал. По словам Гарольда Макмиллана, произошло это потому, что Черчилль «очень устал» и был переполнен «вчерашними эмоциями». Полагая, что воцарение новой, молодой королевы покажет все слабости старого воина, его критики с нетерпением ожидали выступления Черчилля по радио, которое ему пришлось готовить в кратчайшие сроки. Они были уверены, что, восхваляя покойного короля, он обязательно перепутает какие-то слова или потеряет ход мысли.