Я должен его остановить, во что бы то ни стало!
Зло цокнув языком Теон полетел прочь от Лейвы и её «питомца», направившись к гигантскому Опустошителю, величественно возвышающемуся над городом подобно скале.
Чем ближе Теон приближался, тем сильнее было воздействие монстра. Он тянул из него силы гораздо быстрее и сильнее, чем любой встреченный ранее опустошитель. Оказавшись рядом, Теон сразу ударил сразу всеми имеющимися в распоряжении копьями, не оставив ни одного для обороны.
Двадцать орудий ударило в шкуру исполина, пытаясь пробить костяную броню, но тщетно. Несмотря на всю вложенную силу, максимум, чего добился Теон, это оставил глубокие борозды на его броне.
Удар. Удар. Ещё удар.
Теон остервенело пытался пробиться к внутренностям монстра, но все бестолку. Чудовище, казалось, даже и не замечало маленького Ткача Иного, пытающегося его убить.
Надо было менять тактику и прекратить тщетные попытки пробить кость, толщина которой достигала минимум метра. Монстр не мог быть весь покрыт броней, должны были оставаться и стыки, туда Теон и решил ударить. Первый стык он нашел в области шеи и нанес туда свой первый удар. В этот раз монстр почувствовал атаку. Исполинское тело задергалось и стало смещаться, отчего Теону пришлось отступить.
Опустошитель попытался схватить его гигантской, размером с дом лапой, но Теон ловко проскользнул у него между пальцами, попутно ударив по конечности сразу несколькими копьями.
Безрезультатно.
Чем дольше Теон сражался, тем яснее становилось, что это не приносит никаких результатов. Даже то, что он пустил кровь монстру, было лишь царапиной для такой махины, а силы тем временем убывали. Пусть он и черпал силу из Банрата, а не Иного, как обычные Ткачи, тем не менее больше половины энергии уходит монстру.
Резко взмыв вверх, Теон завис прямо перед мордой чудовища. Оно остановилось, уставившись на него своими «мертвыми» глазами.
— На что уставился? — зарычал Теон и ударил сразу всеми копьями по глазам. Глазные яблоки лопнули, хлынула кровь, и монстр заревел от боли. Ударная волна от рева снесла мужчину, и он смог выровняться, лишь пролетев пару сотен метров.
Ослепший монстр бился в агонии, а затем открыл пасть и ударил потоком чистой энергии. Луч прошелся по улицам Бонхарда, превращая здания в пыль и буквально разделяя город на две половины.
— Тео… ух…дом….стр…спут… — послышалось в наушнике, но Теон не смог разобрать ни слова из-за помех. Аура Опустошителя была настолько плотной, что мешала работе электроники и глушила связь.
Как бы Теону не хотелось продолжить схватку, нужно было отступить и перевести дух. Эта тварь слишком много сил вытянула из него, и чем дольше это длилось, тем слабее становился Владетель. Ему уже становилось сложно поддерживать в воздухе себя и копья, а это говорило о том, что потери сил очень серьезные.
И пока Теон решал, как быть дальше, до него начало доходить, о чем именно его пытались предупредить. «Спут» это был «спутник». Высоко в небе зажглось сразу несколько ярких вспышек, а затем три луча ударило по опустошителю с небес.
Все три луча орбитальных лазеров попали в цель, сжигая плоть и обугливая костяную броню, но и этого оказалось недостаточно. Монстр не просто был жив, эта атака с небес его лишь разозлила.
Вспышка, и дворец Держателя Скал, одно из чудес света, что пережило Небесный раскол и его последствия, был стерт с лица земли атакой гигантского опустошителя. Луч, выпущенный из пасти, превратил в пыль одну из возвышающихся над нижним городом скал, ту самую, где и стоял дворец.
Пострадала ли Лейва и Мерфион, Теон не знал, но очень сильно в этом сомневался.
Выстрел спутников немного подпалил шкуру чудовища, но и только. Оно все ещё было живо, зло и голодно. Даже то, что Теон лишил его глаз, не сильно изменило ситуацию. Громадные лапы уже ступили на сушу. Гигант подобно новому королю ступил в людские земли, разоряя их и не оставляя ничего после себя.
Орбитальные лазеры ударили снова.
И снова.
И снова…
Пока системы не ушли на перезарядку.
Но ни один из выстрелов не нанес монстру серьезных повреждений.
Глава 2. Клятва
— Почему ты его не убил? — тихо, прилагая все силы, чтобы голос не дрожал, спросила Лейва. — Почему ты не убил Альдрима, когда мог?
— В этом не было бы никакого смысла, — легко ответил Мерфион, бросив равнодушный взгляд на женщину. — В отличие от вас, я не ненавижу его. Напротив, в нем я вижу родственную душу, если так можно сказать. Он тоже поглощает, создает, чтобы затем разрушить.