Голик вздохнул.
- Хотел бы я знать, что происходит.
- Я тоже, - Орин схватил посох и изобразил бой с деревом.
Лили съехала с камня на траву и отклонилась. У нее не было альбома, еды или ответов. Она закрыла глаза. Правда устроилась на ее коленях, Лили гладила перья гусыни, отчасти слушая, как Голик рассказывал о новом указе королевы.
Орин ударил посохом по дереву.
- Кто хотел бы так получить невесту?
- Одного такого я знаю точно.
О, только не говорите его имя. Лили хотела забыть о грядущем свидании.
- Кто?
- Я.
Что! Она не спала. Он думал, что она спала?
Орин решил, что это шутка, и фыркнул.
- Я серьезно, - сказал Голик. – Если я пойму, что происходит, я выполню условие королевы. Она не говорила, что выбрать можно только конкретную принцессу. Она говорила, что это касается всех.
Хейзел будет впечатлена. Лили была впечатлена.
- Я не подумал, - треск, два удара зазвучали на поле. Орину не нравилось, что кто-то еще женится на… принцессе. – Считай и меня.
- Думаю, и Эбена можно посчитать. И Ярроу.
- Даже лучше.
Она зажмурила глаза, слезы щекотали щеки. Она не заслужила их дружбе. Она должна была решать свои проблемы, она как-то это сделает. Но она была рада, что не была одна.
Правда разбудила ее позже, спрыгнула с ее колен и побежала к Эбену.
- Тебя ждут в замке, - голос Эбена был сухим, но рот выдавал недовольство. Он узнал о ее свидании с Рансоном. Он вытащил горсть винограда и скормил Правде, пока Лили отряхивалась. Она видела, что он нашел Ярроу, он отводил взгляд, но не мог говорить рядом с другими. Не мог.
- Я тоже иду, - Орин луком вместо посоха собрал гусей. Голик помогал, ведь был освобожден от работы стража.
Они загнали гусей в сараи, и Голик спросил:
- Ты же не возьмешь на маскарад гуся?
- Ха. Нет, - Орин подхватил Правду под руку. – Она идет в замок. Она останется в садах кухни, а я – в комнате.
Голик и Орин пошли в замок. Лили направилась к садам, выбрав короткий путь. Она хотела с этим покончить. Желудок заурчал. И нужно было поесть.
- Ты не переоденешься? – спросил Рансон.
Лили взялась за платье и закружилась, в конце подняла руки.
- Ты права. Это идеальный наряд для чаепития с Рансоном.
Она улыбнулась, радуясь, что он ее понял. Вот бы он мог прочитать остальные ее мысли, которые было сложно выразить словами.
За ними прозвучали шаги и голоса. Лили напряглась, схватила Эбена за руку и потащила за тяжелый гобелен впереди.
Рансон тоже еще не пришел в сад.
Это было глупо. Они через пару минут все равно будут вместе.
Лили едва видела Эбена, они укутались в ткань. Лили сцепила руки под подбородком, Эбен обвил ее руками, чтобы она прижималась к ним, а не к стене. Ее биение сердце заглушали шаги в коридоре.
Грудь Эбена ровно вздымалась и опадала. Лили задержала дыхание. Болтовня Рансона миновала их убежище и утихла вдали.
Они должны были выйти из-за гобелена. Вместо этого она повернула голову и прижалась ухом к тунике Эбена. Его сердце билось в такт с ее, руки крепче сжали ее плечи. Впервые после нижесада Лили ощущала себя в безопасности. Она могла сказать ему сейчас. Он ответит, и все будет хорошо. Но этот миг был иллюзией. Как только она выйдет в коридор, он станет ее стражем, послушным словам короля. Она не могла доверить жизни сестер случаю.
Она чуть надавила на его грудь, и он отпустил. Эбен отодвинул гобелен, они заморгали, как совы от солнца. Она не могла спрашивать о Ярроу, но он мог говорить, пока никого не было рядом.
Но они снова уловили шаги, тихие, но знакомые: Меланта. И кто-то еще.
Меланта завернула за угол, а следом Орин, он все еще держал Правду под рукой. Он был ошеломлен и очарован одновременно.
Не удивительно. Меланта облачилась в бледно-желтое платье с прозрачными рукавами и пышной юбкой, напоминала Лили изящный цветок в веснушках. Под диадемой косы ниспадали на ее спину, переплетенные с золотыми лентами. Тонкая золотая лента была и на талии.
Меланта схватила Правду и передала Эбену, ее рукав упал с плеча. Она поправила рукав на место.
- Вот. Теперь Орин нас сопроводит.
Орин протянул к ним руки.
- Мы испортим тебе чаепитие. Надеюсь, ты не против.
Борясь с улыбкой, она покачала головой от потрясения и тревоги. Она была рада их обществу, но Рансон рад не будет.
- Если бы я знала, что ты не переоденешься, - сказала Меланта, - я бы не наряжалась.
Она шутила, конечно. Она сделала это, чтобы отвлечь от Лили, и это было большим поступком с ее стороны.
- Шутишь? Ты невероятна! – Орин не смутился, похвалив ее.
Лицо Меланты покраснело, и она казалась загоревшей под веснушками. Орин не заметил.
Когда они добрались до беседки бабочек, Рансон кипел за столом, что был готов для общения, а не свидания за чаем. Он увидел их и встал, чуть не сбив стул. Его челюсть напряглась, он скрестил руки, отказываясь кланяться им. Он не мог прогнать их. Даже гусиный пастух был выше его по рангу.
Меланта отпустила Орина и прошла в беседку, сделала вид, что осматривает беседку и выбирает стул.
- Уютно, - она повернулась к Лили. – Тут было так же на свидании с Голиком?
- Не смешно, - проворчал Рансон.
Этого можно было избежать разговором, но Тариус лишил ее этого шанса.
Она быстро прошла к Рансону, ждала, когда он поможет ей сесть, надеясь, что он не побежит расстраивать маму снова. Она улыбалась, но он этим не ответил. Он отодвинул ее стул и застыл, пока Меланта садилась.
Вив вышла из-за кустов, чтобы налить чай. Эбен опустил Правду на камни и занял место у входа в беседку. Правда издала вопль и побежала за пчелой в кусты цветов. Гусыня далеко не ушла.
- Это было необходимо? – Рансон сморщил нос, глядя вслед птице.
- Что? – Орин изображал неведение. – Она обычно не бегает за пчелами. Наверное, защищает наших дам.
Лили было больше нечего делать, она прогнала бабочку и положила на свое блюдце клубнику со сливками. Орин отвлекал Рансона разговором о братьях, сестре, о бабочках, что он видел в пути. Меланта задавала вопросы, рассказывала истории.
Рансон набивал рот в хмурой тишине.
Лили доела третью булочку, когда прибыли Хейзел и Голик. Хейзел затмила всех, как всегда. Ее платье сочеталось с хмурыми тучами, серебряная вышивка сияла в лучах солнца. Как и Меланта, она была с диадемой. Они явно задумали это, чтобы напомнить Рансону не шутить с королевской семьей. Что он мог против них?
Это впечатляло. У его семьи было несколько союзников, но они были богатыми.
Костяшки Рансона побелели, он впился в чашку, коричневая жидкость выплеснулась, когда он опустил ее.
- Простите, что помешали, - сказала Хейзел. – Мне нужно забрать сестер, чтобы мы приготовились к балу-маскараду.
- Конечно, - он встал и поклонился, зная, что он в меньшинстве.
Лили поднялась, и он схватил ее за руку, не дав уйти. Его ногти впились в ее кожу.
- Королева услышит об этом, - прошептал он с поскуливанием в голосе. Он не заметил Голика, подошедшего сзади.
Эбен повернулся к ним с рукой на мече. Буря в его глазах делала гнев Рансона пустяком.
Голик схватил Рансона за запястье и сжал, чтобы он отпустил Лили.
- Не думаю, что она услышит. Или об этом узнаю я.
Гнев Эбена не угас, но он посмотрел на Голика с уважением. И чем-то еще. Завистью?
У него были чувства к ней. Лили знала. Но толку, если он не признается в них?
Рансон оскалился Голику и сказал Лили:
- Первый танец для меня, конечно.
- Конечно, вы ее простите, - сказал Голик. – Принцесса пообещала первый танец мне, - он с силой опустил Рансона на стул, и тот чуть не упал назад.
Лили приняла руку Голика с облегчением. Может, завуалированная угроза не пустит Рансона побежать к королеве с новостями о катастрофе.