— Благодарю. — мне подставили локоть, рука, облаченная в кружевную перчатку, легла на него, и мы последовали к выходу из Академии. Небольшую привычку с перчатками я переняла у матери Даниэля. Мне это показалось настолько символично, что теперь даже такие украшения, как перстни и кольца я надевала поверх кружев, а все перчатки были сшиты именно из них и не доходили выше запястья. Таких аксессуаров у меня было пару десятков. Многие девушки в Академии от чего-то пытались копировать меня и этот порыв не обошел их стороной. Но на всех это смотрелось странно и им не удавалось так же просто, как оголенными руками управляться с чем-либо. Сегодняшние перчатки были кремового цвета, не завершались на запястье простой удерживающей замаскированной резинкой, а продолжались короткими волнистыми манжетами, тоже расшитыми жемчугом. Такой набор мне подарил Даниэль на семнадцатилетние. Он говорил о том, что пора избавляться от броских камней, на, что я только рассмеялась. Этот набор из пяти составляющих сверкал на мне сегодня, как ничто иное.
Совсем рядом с учебным замком располагался трактир, который сегодня на всю ночь и вечер в руках именинника.
Там уже играла музыка слышались разговоры и смех. Мне придержали дверь, я зашла в этот незнакомый мир, в нем царило пошлое веселье. Кимы (обращение к женщинам) были в таких нарядах, что мой вырез, из-за которого я думала не переодеть ли платье казался самым приличным из всех. Мой наряд сходился с нарядами других девушек только корсетами. Но моя шнуровка была поверх ткани, а у них просто корсет! Разрезы на юбках такие, что видна ажурная резинка чулок, а юбки обтягивают стройные и не очень ноги, поэтому моя трехуровневая и ярусная юбка платья смотрелось очень официально среди нарядов по меньшей мере куртизанок, хотя я узнала девушек из Академии. Жерар засмотрелся на оголенные конечности девушек, а я заметила Дэна.
Ну я конечно тоже застыла, как ледяная статуэтка на конкурсе, но быстро опомнилась. Друг сидел на диване в окружении девиц. Он быстро подскочил с места, увидев меня.
— Вита, я уже думал, что ты не придешь. Как всегда, великолепно выглядишь. — он собирался поцеловать меня в щеку, но я вывернулась, от него несло алкоголем.
— Что здесь происходит?
— Это не бал, дорогая. Это самый обыкновенный праздник, так развлекаются все нормальные люди. — он пытался перекричать музыку и жалобы девушек, о том, что его долго нет.
— Это тебе. — я протянула коробочку. — С самым обыкновенным праздником! — я развернулась и поспешила удалиться.
Почему внутри клокотала злоба? Она была готова вылиться рекой, смертоносным ураганом, сметая и этот «праздник» со своего пути и девиц, и всех парней. На глазах выступили слезы, но я их смахнула платком, который достала из сумки. Почему-то хотелось выплеснуть непонятные ощущения. Я топнула ногой и под каблуком появилась глубокая щель, я чудом успела убрать ногу с того самого места.
Я услышала голос и шаги, точно пьяные студенты Академии шли с праздника, музыка стала тише. Неужели все закончилось так скоро или начинается более приватная часть? От этого смерч злобы на непонятно что поднялся вновь.
— О, крошка Вита, не желаешь составить нам компанию? — Элиот! А где же его ненаглядная Линда и Виолетта? Я видела, что девушки тоже оделись прилично, но в трактире я их не застала. А вот и они у ворот Академии.
На меня перестали обращать внимание, и я направилась к своей комнате. Даже не хотелось описывать их теперешние наряды! Это было мерзко, все же принцесса такого себе никогда не позволит! Да любая уважающая себя кима не позволит!
Я выпила около трех бокалов крови, смешанной со сладким виски и заснула, как ни в чем не бывало, а на утро картины и эмоции возобновились, как только я поняла, что девочки не ночевали в комнате. Ну все! Уровень разврата достиг апогея! Но это их выбор, не мои проблемы — успокаивала я себя.
Второй выходной я могла потратить на себя, потому что вчера позволила выспаться одной принцессе и заодно наряжалась ко второму по значимости для меня празднику в жизни, как думала я ранее.
Я надела темно-синюю кофту крупной вязки (такое только входило в моду и смотрелось мешковато, от того и было интересно) и свободную кремовую юбку. В таком наряде было тепло и удобно. Я села на подоконник, казалось бы, такая детская привычка, но я знала и чувствовала, что любой бы засмотрелся на мои плавные и элегантные движения. Я заправила за ухо выбившуюся темную прядь из тугого высокого хвоста и взглянула в окно. Нужно бы сходить на завтрак, но аппетита не было.
Уже десять утра, а народ только плетется в Академию. Знатно они погуляли, у меня со вчерашнего даже голова не болит, а некоторые из ребят еле плетутся. В этой кутерьме я разглядела и моего десятиминутного кавалера — Жерара. Блондин держал за талию какую-то девушку. Я подняла глаза выше, из окна можно было разглядеть и крайние окна мужского общежития, а на нем сидел Майк и махал мне рукой. Я улыбнулась ему и тоже махнула ладонью, как бы приглашая к себе. По выходным доступ в общежитие был открытым для любых учеников Академии. Майкл кивнул и на пальцам показал — «Буду через пять минут». Я ему улыбнулась и слезла с подоконника доставая сервиз и травы для чая.