Адмирал Сарнов не сказал ни слова, но его усмешка, когда он легким шагом шел по палубе «Ники», чтобы наблюдать за заключительной стадией «битвы», была весьма красноречивой. Кроме того, коммодор оказалась разумной женщиной. Она оценила ситуацию и послала личные поздравления Хонор еще до того, как компьютер закончил подсчитывать потери.
Самые удачные два дня, если взять все вместе, решила Хенке. С тех пор как адмирал Паркс исчез в гиперпространстве, уже целую неделю не было никаких происшествий. Дышать стало легче, но решимость экипажа предотвратить любые придирки, с которыми Паркс мог бы пристать к их адмиралу и капитану флагманского корабля, не уменьшилась… и успехи последних двух дней продемонстрировали, что первый шаг в этом направлении уже сделан.
Конечно, самодовольно подумала она, кому-то этот шаг удался лучше, чем остальным. Эва Чандлер уже облизывалась в ожидании следующего состязания с артиллеристом «Непобедимого». Королевский кубок за стрельбу — это кое-что! Иван Равич мурлыкал от счастья, словно древесный кот, поймавший пучок сельдерея. Новая энергетическая установка «Ники» работала безупречно, и они запросто обставили «Агамемнон», не выдержавший состязания с ускорением великолепно отлаженного двигателя «Ники». Все заметили, что даже Жорж Моне, офицер связи, улыбнулся один или два раза — впервые в истории экипажа.
Помимо этого, коммодор Бэнтон обещала поставить всем пиво.
Хонор заметила блеск в глазах Мики и ласково улыбнулась, когда ее старпом склонилась над панелью управления. Мишель имела полное право почивать на лаврах. В конце концов, это ее программа тренировок обеспечила «Нике» такой высокий уровень боевой готовности.
Но не только учения сыграли свою роль. Тренировки и компьютерное моделирование, конечно, полезны, но они не могли обеспечить это неопределимое «нечто большее», отделяющее «великолепный экипаж» от «просто хорошего». У «Ники» это «нечто большее» было. Может быть, его порождала загадочная esprit de corps — честь мундира, каждый раз переливающаяся в новый корабль, окрещенный этим именем, неуловимое ощущение, что у «Ники» существуют особые традиции, которые необходимо с честью поддерживать. Или, может, оно приходило из совершенно другого, неизвестного источника. Хонор не знала, но чувствовала это вокруг себя, как потрескивание молнии, умолявшее прибегнуть к нему, и она прибегала. Она даже не думала о маневрах, на сознательном уровне. Нет, не думала, просто они помнились ей со спокойной, безупречной точностью. И ее люди имели полное право быть довольными собой.
Конечно, помогло то, что коммодор Бэнтон оказалась хорошим человеком. Хонор могла вспомнить некоторых флагманских офицеров, которые отреагировали бы на такой разгром, который пришлось испытать Изабелле Бэнтон, гораздо менее радостно, особенно когда она обнаружила, что побита не своим адмиралом, а капитаном его флагмана. Но Хонор догадывалась, что Бэнтон разделяет ее собственные подозрения: почему все-таки адмирал объявил себя убитым. Да, Хонор назначили капитаном его флагманского корабля, но она все же была моложе шести из семи капитанов остальных линейных крейсеров под его командованием, и ей в первый раз пришлось показывать штабу, чего она стоит не на компьютерных моделях. Сарнов специально отошел в сторону, чтобы дать ей возможность добиться признания в глазах всей эскадры, и ей хотелось облизываться, совсем как Нимиц сейчас, настолько хорошо все прошло.
Действительно, подумала она, снова наклоняясь вперед и подперев сложенными пальцами острый подбородок, именно «прихорашиваться» она и будет, и совсем скоро… помимо всех прочих дел. Сегодня была среда, и эскадре до ужина предстояла встреча с персоналом ремонтной базы. Она намеревалась прибыть к Полу с бутылкой любимого ее отцом «Делакура» и выяснить, к чему относились насмешливые намеки Пола по поводу обтирания горячим маслом.
Уголки ее рта задрожали при этой мысли, на правой щеке появилась ямочка, и Хонор почувствовала, как вспыхнуло жаром лицо. Но это ее совершенно не беспокоило.
— Капитан, я вижу следы выхода из гиперпространства по вектору два-ноль-шесть, — объявила коммандер Чандлер. — Один движущийся импеллер, расстояние шесть-точка-девять-пять световой минуты. Слишком плотный след для курьера, мэм.