Но видимо, было уже поздно; вокруг них прямо из пусто-ты начали материализоваться буханки хлеба: круглые дат-ские хлебцы, длинные темно-золотистые французские бул-ки, толстые ржаные немецкие батоны, приплюснутые квадратные американские кирпичи, низенькие английские чайные хлебцы, плоские грузинские лаваши, греческие лепешки, непонятные караваи со всех стран света, из всех эпох и времен. Все вокруг было завалено хлебом; воздух пропитался ароматом печеного хлеба и кислым запахом дрожжей; от мучных изделий, сыпавшихся дождем, стало темно. И под этим бесконечным хлебным ливнем на гру-ди чудища загорелось слово "желание", сопровождаемое цифрой "2".
Стоя по колено в хлебе, Махас беззвучно рыдал, тряся головой от безутешного горя.
Эх, старик, - причитал он. - Раз в жизни выпала удача. Такое простое дело - попросить что-то у золотой рыбки, и то не сумел.
- Извини, Махас. Прости меня, пожалуйста. Как, по-твоему, не попробовать ли мне еще раз?
- Стой, стой!
Махас вытянул вперед руки, словно хотел наглухо за-крыть едва видимую щель между усами и бородой Хейери Первого.
- Не торопись, Хейери! Давай-ка лучше немного по-думаем.
- Ну, что ж, давай подумаем, - послушно ответил Хейери Первый.
- На этот раз я буду осторожен и попрошу денег. Де-нег, и только денег.
- Нет, нет. Посмотри на хлеб! Деньги-то разные бывают. Получишь бумажки каких-нибудь конфедератов. Фи... Откуда знать, что тебе дадут?..
Махас замолк и погрузился в раздумье. Хейери Первый терпеливо ждал, восхищаясь красотою стоящего перед ним чудища, его техническим изяществом и совершенством конструкции.
Несколько минут спустя Махаса озарило и он вновь обратился к своему напарнику:
- Я придумал. Проси алмазы. Они стоят страшно до-рого.
Хейери только повернулся, как вдруг Махас остановил его, подняв руку. На его лице было написано разочаро-вание.
- Нет, не годится. Слишком трудно будет продать. Полиция не даст покоя.
Он опять задумался и поскреб лысину. Затем с хитрым выражением лица выхватил из кармана помятую пятидол-ларовую купюру.
- Вот, - сказал он. - Попроси у нее пару миллиончи-ков таких фитюлек, и тут же добавил: - Только ради бога, умоляю тебя, не назови их какими-нибудь пити-ми-тями.
Хейери Первый взял банкнот, согласно кивнул головой и обратился к чудищу со словами, исключительно точно подобранными:
- Второе желание. Я... я хочу два миллиона вот таких пятидолларовых купюр.
Махас слушал с улыбкой удовлетворения.
Чудище помигало лампочками на груди, и откуда-то из области паха вылез узенький ящик,
Голос проговорил:
- Если вы хотите получить дубликаты чего-либо, по-жалуйста, положите артифакт, который должен быть ско-пирован, на этот зайджипат.
Хейери приблизился к чудищу. Он был уже готов опу-стить купюру в ящик, как вдруг Махас опять закричал:
- Стой, Хейерп! Погоди! У них же у всех будет одина-ковый серийный номер. Как на фальшивых!
Хейери Первый замер в испуге. Он чуть было снова не дал маху. В мгновенье ока Махас одолел разделявшие их пятнадцать футов и сунул ему в руку кольцо держателя ключей, в которое был продет потертый серебряный дол-лар.
- Держи! Проси пару миллионов вот этих кругляков.
Хейерп взял держатель, проглотил слюну, бросил пуг-ливый взгляд на своего товарища и, закрыв глаза, уронил кольцо вместе с серебряным долларом, медным ключом и круглой пластинкой с нанесенным на ней номером лицен-зии (Небраска, 1948) прямо в зайджипат.
Что-то щелкнуло, словно затвор, и все вокруг посерело от дождем посыпавшегося металла. Хейери Первый прикрыл голову руками и спрятался среди батонов.
По мере того как груда металла у его ног поднималась все выше и выше, Махас, взвизгивая, словно одержимый, прыгал и плясал. Полетели куски хлеба, липкие и очень клейкие, а вокруг стоял грохот. Словно тысяча разменных автоматов извергала из себя монеты.
Шторм утих; Хейери Первый опустил руки и, открыв глаза, увидел светящуюся надпись на груди чудища:
СООБЩИТЕ ЖЕЛАНИЕ 3
Махас перестал набивать деньгами карманы, правда, в них и так уже больше ничего не вмещалось. Вдруг он за-стыл, пораженный некоей мыслью.
- Боже мой! - вскричал он, тяжело опускаясь у осно-вания горы из смеси хлеба с металлом. - Боже мой!
- Что случилось? - спросил Хейери. В голосе его слышались страх и покорность судьбе. - Опять что-ни-будь не так?
- Посмотри! Как мы все это унесем домой? Ведь тут больше двадцати тонн! Представляешь?
- Да ничего, возьмем грузовик, пару лопат и...
- Ты что, рехнулся?! Подъехать на грузовике к вы-ставке в два часа ночи! Да сюда сбегутся полицейские со всего света!
Махас весь ушел в раздумье, а Хейери опять направил восхищенный взор на стоявшее перед ним чудище,
- Нет, - промолвил наконец Махас. - Остается только одно. Твое третье желание должно быть такое - доставить всю эту гору к нам домой...
Хейери Первый отвернулся от чудища. Затем отвер-нулся и от Махаса. Трудно было ему идти наперекор этому маленькому человечку. Очень трудно!
- Нет, - сказал он в конце концов.
- Что значит "нет"? Какой нам прок от этих денег, если они здесь? Придут утром работники выставки, хлопот не оберешься. Как мы объясним...
Но Хейери совсем расхрабрился.
- Нет! - повторил он.
- Ну давай, давай, действуй, дундук! У тебя осталось еще одно желание: смотри не промахнись! Нам надо куда-нибудь упрятать все эти денежки. Подумай, чего только на них не купишь! Тебе - новую мастерскую! Оборудова-ние - какое захочешь!