Элюня тоже с удовлетворением глядела на дело своих рук.
- А волосы? - спохватилась Иола, поднимая обеими руками тяжелые черные локоны. - Забыла я, как они носят, в Индии? По плечам распустить?
- Соберешь вверх и сколешь, а это на лоб, - посоветовала Элюня, подавая подруге обнаруженное среди бижутерии украшение.
И приложила его к черным волосам Иолы.
- Класс! - обрадовалась Иола. - Экстра! Супер! Сверкает как дикая свинья! Ну что ж, теперь я спокойно могу отправляться в их королевские покои. И все равно неизвестно, на кого польстится мой недоделанный. Хорошо хоть, тебя не надо бояться, раз ты будешь с Казиком. А колготки тоже красные? Или черные? Как думаешь? У меня и золотые есть...
Из-за колготок слова Иолы дошли до Элюни с некоторым опозданием.
- Почему с Казиком? Не буду я с Казиком... А теперь приложи черные... Казик сейчас в Осло, вчера звонил. Нет, черные нехорошо.
- Я тоже так считаю. Значит, эти или золотые?.. Как в Осло, ведь он вернулся!
- Кто вернулся?
- Да Казик же!
- С чего ты взяла? Ему еще в Стокгольм надо. Возвращается только на следующей неделе.
Иола отвернулась от зеркала и уставилась на подругу.
- Ты что мне мозги пудришь, как это не вернулся, если я видела его собственными глазами!
- Кого?!
- Да Казика же, холера, кого же еще? Далай-ламу?
- Когда видела?
- Вчера!
- Где?
- На Маршалковской!
Иола вдруг внимательно глянула на подругу и совсем другим тоном спросила:
- Послушай, в чем дело? Ты ничего не знаешь? Что происходит?
Ошеломленная Элюня молчала. Казик на Маршалковской, идиотизм какой-то. И вдруг вспомнила.
- Да не Казик это был, ты ошиблась так же, как и я! Показалось, на Дольной, у бензоколонки, вижу Казика, а сразу после этого... Нет, наоборот, только что он звонил из Копенгагена. Это его двойник по Варшаве разгуливает.
- Двойник, - осторожно повторила Иола и опять повернулась к зеркалу. Двойник, как же... держи карман шире!
- А что? - не понимала Элюня, настолько уверенная в верности Казика, что ни малейшее подозрение ей и в голову не приходило.
А Иола, как заезженная пластинка, повторяла:
- Двойник... ха-ха-ха... Двойник!
- А что?
- Двойник!
- Заладила "двойник, двойник", ты скажи по-человечески, в чем дело?
Иола опять повернулась к подруге.
- Насколько мне известно, у Казика нет брата-близнеца. Зато у меня есть глаза. Мне не хочется говорить тебе гадости, избави бог, но... Тебе он очень дорог?
Дорог ли ей Казик? Элюня хотела сразу ответить - нет, не очень, поскольку Стефан Барнич настолько овладел всем ее существом, что ни для кого другого места не оставалось. И что-то не позволило так ответить. Казик... Господи, как же она успела привязаться к этому парню, привыкнуть! Рядом с ним чувствовала себя в безопасности, от него исходило такое спокойствие, уверенность. Она была железно, нет, гранитно уверена, что Казик прочно связан с ней, и не хотела бы этой уверенности лишаться. Без Казика стало бы холодно. Вот разве если бы Стефан... но с ним все так неясно, туманно, чудесно, восхитительно, упоительно, потрясающе, мечтательно, желанно и безнадежно! Все так, но Казик...
Нахмурившись, смотрела она на подругу, которая тоже вдруг опечалилась.
- Ну, не знаю... Дорог... Хотя не уверена... А что?
- А то, что, головой ручаюсь, Казика я видела, а не каких-то заменителей.
- И ты говорила с ним?
- Нет, издали смотрела, как он в свою машину садился. Казик, как пить дать! Послушай, я тебя не настраиваю, но подумай. Ни одному мужику нельзя верить, солгут - недорого возьмут. Вернулся, а тебе лапшу на уши вешает с этими Стокгольмами! И Ослами! Пожалуйста, хочешь, я сейчас тебе позвоню и скажу - из Калифорнии? Ведь связь-то автоматическая, идиотка!
Элюня была потрясена. Казик ее обманывает! Находится в Варшаве, а о чувствах говорит исключительно по телефону, избегая личных контактов! Нет, в такое трудно поверить. Ведь это же Казик не может без нее жить, а не она без него! Тогда что все это значит? Или подруга ошиблась, обозналась, или Казик прилетал ненадолго в Варшаву, не застал ее дома и следующим же самолетом вынужден был улететь обратно. Да нет, глупо, он бы ей сообщил.
- Нет! - решительно сказала Элюня. - Это невозможно! И совсем на него не похоже. Да и зачем ему...
- Ну как ты не понимаешь? Втюрился в какую-нибудь... а тебя терять не хочется. Разве такое невозможно?
- Но тогда не стал бы звонить, не уверял, что стосковался по-страшному, - возразила Элюня. - Зачем мне голову морочить?
- Говорю, тебя на всякий случай придерживает, мало ли что... А сам забавляется с... рыбочкой, когда же та в ванне плещется, хватается за трубку и звонит тебе. Слушай, я не утверждаю, что это обязательно, но возможно. Да ведь очень легко проверить, пусть назовет тебе номер, с которого звонит, и ты ему под каким-нибудь предлогом дипломатично перезвони. И сразу поймешь, Ломянки это или Париж!
Идея понравилась Элюне, она не любила неопределенности. Надо знать, обманывает ли ее Казик или это недоразумение. И одновременно мелькнуло в голове что-то тревожное, какая-то мелочь, относящаяся к Казику, да вот никак не вспомнить...
- Непременно проверю! - твердо заявила она. - Сразу же, как только позвонит снова. А если выяснится, что он и в самом деле здесь, разозлюсь и пошлю его ко всем чертям! Как-нибудь переживу, тем более что появился один такой... Ну ладно, давай ищи золотую пуговицу!
***
Дипломатический разговор с Казиком состоялся утром в пятницу. В сердце занозой торчало сомнение, не такое уж болезненное, но все-таки. И когда Элюня услышала в телефонной трубке знакомый голос, с ходу принялась осуществлять задуманное.
- Ничего не слышно! - крикнула она в трубку. - Это ты, Казик? Я тебя не слышу, что-то случилось с моим телефоном, со вчерашнего дня барахлит, меня слышат, а я нет. Скажи номер, я перезвоню,
- Послушай, да не кричи так! - проорал в ответ Казик. - Я чуть не оглох, прекрасно слышу. Попробую говорить громче.
- Что? - надрывалась Элюня. - Не слышу!
И поспешила отодвинуть трубку подальше от уха, ибо от могучего Казикова рева затряслись стены квартиры.