- Ого! - восклицает фрак, взглянув на фото. - А что это вы тут на себя будто не похожи?
- Да... я это... репетирую роль, в театре любительском играю, вот, паричок с усами прикупил, хорошо смотрюсь? - улыбается Дима.
- Замечательно! Великолепно! Бесподобно! Вот ключ, мальчишка вас проводит, вы в номере будете? - старательно улыбается фрак.
- Спасибо, любезный, думаю, да.
Подбегает паренек, тоже во фраке и при бабочке, и живо ведет Коровушкина в сторону лифта. Двери захлопываются. Кабина поднимается к двадцать второму этажу.
- Слушай, хочешь я три твои желания исполню? - говорит волшебник.
Старший фрак, тем временем, уже звонит куда нужно и тихонько, почти не шевеля губами, сообщает информацию.
- Конечно! А что надо делать? - оживляется парнишка, поправляя бабочку.
- Есть в этом отеле такой черный, невысокий, только зубы и глаза торчат, с похожим дипломатом ходит, а может, и вместе с одним толстяком в малиновом драном пиджаке?
- А как же, конечно есть! Я их сразу заметил! Странные они типчики.
- Отлично, выходит, не зря колбасой пожертвовал, - радуется Дима. - А запасной ключ от номера черного раздобыть сможешь?
- Смогу.
- И мне сказать, когда он заснет.
- Ой, а вам зачем? - вдруг пугается мальчишка.
- Да просто я случайно его вот этот дипломат прихватил, а у него мой остался, хочу поменять, только чтобы тот меня не видел, вот и вся история, - заговорщически шепчет волшебник.
- А, это можно. Только когда заснет, я вам не подскажу, кто ж его знает! Советую так сделать: я скажу, когда он мыться уйдет, он обычно в одно время, да и слышно, как вода шумит, вы и подмените дипломаты.
- О, здорово придумано! Легко и просто! - чуть не подпрыгивает наш друг. - Ты тогда мне желания на листке напиши, отдашь, когда про мытье-бритье докладывать придешь, а я, как освобожусь, исполню. Пиши хорошие, конкретные три желания. Такие, чтоб и тебе хорошо, и людям, - сообразил предупредить Дима, а вот телефончик не спросил, а мало ли что уточнить нужно будет? Эх, Коровушкин-Коровушкин!
- Так, опять он за свое! Я тебя что, просил свое мнение тут постоянно вставлять, а? Я просил про меня все честно рассказывать, как было, а ты, пользуясь моим доверием, постоянно от себя что-то приписываешь!
- Не нравится - можешь дальше все писать сам!
- Что ты, да мне ж некогда! У меня дел - во сколько! Мне же людям помогать нужно. Тут началось...
И вот так всегда, господа хорошие! Вечно он меня перебивает! Так, о чем же я до этого говорил? А, Дима отправился к себе в номер и обалдел. Пять комнат одна другой больше, по плоскому телевизору в каждой, две огромные ванные с джакузи, повсюду ковры, разве что на потолке нету, шикарные бархатные портьеры с кистями на окнах, нежнейший тюль с тончайшим узором, позолоченные люстры со множеством лампочек в виде свечей, какая-то мазня на стенах в массивных рамах. А уж вы бы видели, какие там кровати! Высокие такие, в размер футбольного поля, с узорными балдахинами и кучей перин. Красотища! С открытым ртом обошел Коровушкин эти хоромы, на всех кроватях повалялся, на одной даже попрыгать изволил; на каждом диване и кресле посидел, потом скинул одежду и ай-да в джакузи! Надоевший изрядно парик снял и эти чертовы усы отклеил, и голову казенным шампунчиком помыл, и гель для душа испробовал, лежит, балдеет, песенки поет, водичка журчит, пузырики идут. Эх, хорошо.
Тем временем в дверь стучали. Ломать не хотели - дорогую дубовую дверь жалели. Думали, раз у того хватило ума паспорт предъявить, значит, и откроет сам, как миленький.
Продолжая напевать, Дима выключил воду и услышал-таки надрывный стук десятков кулаков. "А, это ж мальчик пришел, а я тут намываюсь, а ну как Керк уже и вылез из ванной, что делать мне с ним тогда?" Обернув на талии полотенце, Коровушкин, святая наивность, приоткрыл дверь.
- А где чернявый с усами? - поинтересовались полицейские.
- Он только что туда побежал, - не растерялся волшебник.
Детинушки тоже не растерялись и ломанулись было куда им показали за "только что" убежавшим, как душевный окрик начальника: "Вы идиоты! Это ж он и есть!" их остановил. Но Коровушкин уже захлопнул обратно дверь. И принялся в срочном порядке одеваться под удары кулаков и чего-то похуже. Дверь все же решили выломать. Руки немного дрожали, ноги никак не хотели полезать в брюки, потому что то были рукава, наконец, кое-как одевшись, не забыв и дипломат прихватить, и паричок с усами, Дима вышел на балкон, воздухом подышать. Глянул вниз - мамочки! Двадцать второй этаж - это вам не хухры-мухры! Это ого-го! И притом, что кое-кто мог запросто летать на облаках или даже просто так, благодаря нашему волшебнику, сам он такой способности не имел. Но ведь у него оставалось еще желание в запасе, - вспомните вы, а я отвечу - Коровушкин об этом забыл. Он же не привык пользоваться желаниями, а во всем только на себя обычно рассчитывал, вот и запамятовал. К тому же, за вами когда-нибудь гонялось столько народа? Тут и не такое забудешь! Повесив портфель на локоть, он полез по пожарной лестнице вниз, в эту минуту дверь выломали и пошли осматривать помещения и высовывать головы с балкона. На счастье, Дима успел юркнуть в открытую чужую балконную дверь.