Финеас осторожно потер носок ботинка, но потом убрал руку, сообразив, что боль — это всего лишь испытание и ее следует смиренно терпеть. Скрипел рейсфедер, стучал телетайп, а в комнату ухитрилась залететь пчела и стала с жужжанием носиться вокруг. Пчела была большая и энергичная.
Финеас весь сжался и заставил себя продолжать работу, слегка вспотев, когда пчела села на его чертежную доску. Затем она проявила милосердие и улетела, и на несколько минут Финеас перестал слышать ее жужжание. И вдруг оно раздалось снова, прямо за его спиной.
Он начал поворачивать голову, но передумал: пчела могла принять его движение за попытку нападения и объявить войну. Его руки, держащие рейсфедер, стали мокрыми и неуклюжими, пальцы болели от чрезмерного напряжения, но Финеас продолжал работать.
Пчела же явно не спешила улетать. Жужжа, она промелькнула мимо его носа, заставив его отпрянуть и посадить кляксу на чертеж. Затем она взлетела выше, покружилась вокруг головы и села Финеасу на лысину. Тот задержал дыхание; пчела не двигалась. Десять, двадцать, тридцать секунд… Финеасу пришлось сделать резкий выдох. Насекомое стрекотнуло, по-видимому, решив, что этот шум был неопасен. Затем пчела поползла вниз со лба на нос. Финеасу стало щекотно, в носу засвербило.
— Нет, нет, — в отчаянье прошептал он. — Не… А-апчхи! А-а-а-а! — Он схватился за укушенный нос и яростно дернул, упираясь ногами в доску и разлив новую порцию чернил на свои чертежи. — Черт! О черт!..
Невероятно, такого не может быть! Его собственный язык предал его! Дрожащие, неуклюжие пальцы выпустили рейсфедер. Финеас склонил голову, но не почувствовал спасительного прощения. Он слишком ясно осознавал, что за малейший грех наказанием будет геенна огненная. Теперь Финеас вспотел по-настоящему, и видения вечных мук вновь теснились в его мозгу, только на этот раз на месте Каллахана был он сам, и никак не мог отогнать их. Он был обречен!
Минуту спустя Каллахан нашел его сидящим в той же позе, и его грубый хохот ножом полоснул по раненой душе Финеаса.
— Ну прямо ангел во плоти! — Каллахан бросил на стол какие-то бумаги и снова ткнул Финеаса в спину. — Ну как, Фин, первые листы готовы?
С несчастным видом Финеас покачал головой и взглянул на часы. Первая порция чертежей должна была быть готова еще час назад. Еще один грех лег поверх его ноши, и без того безнадежно тяжелой. И почему из всех людей именно Каллахан должен был застать его бездельничающим, притом, что срок сдачи работы уже давно прошел? Но, похоже, старый ирландец не собирался злорадствовать.
— Ну-ну, не надо принимать все так близко к сердцу, Фин. Никто не ждет, что ты будешь вкалывать как лошадь, когда ты только что поправился. Кстати, мистер Слоун уже ждет, вы же идете на ланч.
— Я… э-э-э… — слова застряли у Финеаса в горле.
Каллахан опять хлопнул его по спине, на этот раз несильно, отбив всего два ребра.
— Я помогу. Дел у меня осталось — раз плюнуть, я успею все закончить, пока ты ешь. Я и так уже опережаю график и все равно буду маяться от безделья. Пошли. — Он сдернул Финеаса со стула и подтолкнул к двери. Слоун ждет. Черт, я с удовольствием тебе помогу! Чувствую себя просто отлично, и сколько ни работаю, все мало!
Слоун в это время вел фривольную беседу с одной из машинисток. Но при виде бредущего к нему Финеаса тут же оставил это занятие, подмигнул ему и потянулся за своей шляпой.
— Ну как, Фин? Что-то ты плохо выглядишь. Кстати, у тебя синяк на носу. Ну ничего, хороший ланч пойдет на пользу. Чертовски вкусно там кормят, — такого ты точно никогда не ел, — и всего в двух шагах отсюда.
— Да, мистер Слоун, но не могли бы вы… ох! — Финеас больше не имел права просить об этом. Теперь он сам был таким же богохульником и грешником. С хмурым видом он вышел вслед за Слоуном на улицу, и они направились к ресторану на углу. Там, сев за столик, Финеас почувствовал, что не сможет проглотить ни кусочка. Ну и пусть: первым наказанием для него будет отказ от ланча.
— Я… э-э-э… Я не голоден, мистер Слоун. Думаю, я выпью только чашку чая. — От вкусных запахов еды в этом чистеньком ресторанчике у него началась резь в желудке. Пускай — так его наказание будет еще тяжелее.
Но Слоун сделал заказ на двоих.
— Как обычно, милая, — обратился он к официантке. — И еще одну порцию для моего друга. — Он повернулся к Финеасу. — Твоя беда в том, что ты слишком мало ешь, Фин. Подожди, увидишь, какую здесь подают ветчину. А пирог! С этого момента ты будешь есть как следует, пусть даже мне придется запихивать в тебя еду силой.