— Он её бьёт? — уточнила я.
— Когда перепьёт, — во взоре экономки мелькнула жалость к неизвестной мне Рене. — А так нет, и пальцем не трогает, по-своему любит и оберегает. А вот Борг, тот, пока отец не видит, хамит и пакостит мачехе.
— Фингал у Лилу зачётный, кто виноват? — спокойно уточнила я.
— В тот день Инг как раз и перепил, а ещё каких-то грибов сожрал и вытворял всякое, Лилу пытался защитить мать и получил за заступничество увесистых лещей. А потом с охоты вернулся Хогг.
— И отправил Инга в нокаут, — хмыкнул телохранитель. — И поделом.
Я встала и подошла к окошку, сейчас неплотно прикрытому деревянной доской, приоткрыла пошире и задумчиво посмотрела на соседский дом. В этот момент из-за угла их жилища вышла стройная орка. Красивая. Статная. Высокий чистый лоб, крупные черты лица, гордая посадка головы, восхитительно-прекрасный разворот плеч; небольшие клыки, торчавшие из нижней челюсти, добавляли изюминки. Общую картину портили лишь грустные складки в уголках рта и тоска в больших тёмно-карих глазах. Следом за ней вышагивал амбал, отец Борга, звериная рожа которого вызывала резкое отторжение. Орк что-то внушительно выговаривал Рене, та делала вид, будто внимательно его слушает, но я чувствовала — мыслями она где-то очень далеко отсюда.
— Да уж, — негромко пробормотала я, и закрыла ставню на крючок.
— Зачем тебе понадобился кристалл? — пробасил Хогг, отодвигая от себя пустую миску, в два раза больше моей. Он всё съел и не поморщился. Видать, привык. И я привыкну, хотя очень не хочу.
— Любопытство оно такое. Теперь мне бы взглянуть на то, как они растут, — пожала плечами я, подошла к столу и снова взяла в руки совершенно невзрачный внешне кристалл. — А скажи, они по форме все такие?
— Отличаются. Тот, что ты держишь — пустышка, он крошится от несильного воздействия, те, что полны энергии куда более совершеннее снаружи, а внутри пульсируют и это видно невооружённым глазом. Биение сопровождается цветовыми эффектами. Например, фламмэры (кристалл-пламя) мерцают ало-оранжевыми всполохами; хродберры (не обжигающий свет), те, что питают фонари на улицах города, а также освещают дома — жёлтым. Полноценные кристаллы неимоверно сложно вынуть из гнезда, нужна сноровка, в то время как пустышки сами падают в руки.
Я слушала внимательно, стараясь всё запомнить.
— Когда-нибудь я пойду с тобой добывать мэгтиг-стайны, — торжественно пообещала я, округлив тощую грудную клетку, мои собеседники постарались не рассмеяться, деликатно потупились.
— Набери мышечную массу, чтобы держать кирку в руках хотя бы минуту без желания сдаться, тогда и поговорим, — в итоге буркнул Хогг.
— Хорошо, — пожала плечами я.
— Через неделю начнём тренировки, — добавил он, внимательно меня осмотрев.
— Почему так долго ждать?
— А ты как оцениваешь своё нынешнее физическое состояние? — вопросом на вопрос ответил мужчина, вскинув густые кустистые брови.
— Ну, — я вздохнула, — м-да.
— Вот именно. Пока продолжай ходить, добавь суставную гимнастику, приседания, ничего сложного и изнурительного не делай. Ты ещё слишком слаба. Я не хочу, чтобы тебя в итоге скормили слизням.
— И я не хочу, чтобы меня съели какие-то гигантские черви. Ладно, я тебя поняла, пойду-ка спать. Доброй ночи, — пожелала всем и скрылась в своём закутке. Парочка отозвалась взаимным пожеланием приятных снов и зашепталась о чём-то личном.
Утром после сигнала к побудке, я встала вместе со всеми. Мы позавтракали разогретым ужином и разошлись каждый по своим делам: Хогг добывать кристаллы, Элли за мукой и водой, я на задний двор. Там со своей стороны забора меня уже ждал Лилу, нетерпеливо пританцовывавший на месте.
— Привет, Лисса! Я иду к тебе? — скороговоркой спросил он, и, не дожидаясь ответа, стал забираться на штакетник.
— Ты бы лучше через калитку, — покачала головой я, не стараясь сдержать улыбки, — если поломаешь ограду, твой батюшка тебя по черепушке не погладит.
— Ай! Что он мне сделает? — и через секунду уже был подле меня. — Что надо делать? — мелкий аж подпрыгивал на месте от нетерпения.
— Приседать будем, а тебе ещё и усложним: прыжки с лавки и перекат через плечо.
— А правда, что потом я смогу скакать по крышам и не разобьюсь? — с надеждой в больших сверкающих глазах, в который раз переспросил он.
— Сможешь. И даже не поцарапаешься, — усмехнулась я, — года через три упорных тренировок. — Задумчиво посмотрела в погрустневшее хорошенькое личико орчонка с правильными чертами лица и оливковой кожей, — хотя, у тебя же есть звезда со ступенью, вероятно, у тебя всё получится куда быстрее…