Наверное, началось все с того, что у нас сломался кухонный программатор. Сломался он давно, и никто не брался довести его до ума, а на новый блок тратиться не хотелось, поэтому мы приноровились питаться жиденькими супчиками из концентратов, а также кашками и порошковым картофелем. Жратва не самая лучшая, но при помощи соусов и кетчупов эту задачу решить можно: сегодня мы ужинаем рисом с соевой подливой, завтра – картошкой с чили, потом с чем-нибудь еще и так до конца рейса, то есть до нормального ресторана. Но попробуйте в течении нескольких недель жрать то же самое, только без ничего, впустую, так сказать!.. Нам пришлось – потому что чертов Перси, у которого на Катарине была ну очень страстная мулаточка, забыл пополнить наши запасы, и мы вылетели на остатках чили и с половиной баночки горчицы. Ко всему прочему этот мерзавец должен был купить сигареты. Как вы понимаете, из курева у нас было только то, что оставалось у меня в кармане.
По графику переход до Спенсера был рассчитан на двадцать суток. Ясное дело, что уже через неделю обстановка на борту «Гермеса» накалилась до предела. Даже компания «Филипп Моррис» еще не додумалась расположить табачные автоматы в глубоком космосе. Про кетчуп и говорить нечего. В мерзейшей тоске, матерясь и страдая, я попробовал соорудить подливу из подручных материалов, как-то лука, муки и пресной воды, но у меня получилась жижа, одного взгляда на которую было достаточно, чтобы понять: это варево нас не спасет. Скорее уж, наоборот…
Перси старался пореже попадаться мне на глаза. Однажды я застал его за скручиванием «козьей ножки», набитой чаем. Дело было плохо: без курева я жить еще могу, но когда в меня не лезут даже бобы, я за себя не ручаюсь.
В ту минуту, когда Перси вдруг вызвал меня в рубку, я как раз сидел на кухне и пытался вспомнить хоть какой-нибудь рецепт, способный вернуть мне хорошее расположение духа.
– Что у тебя там? – мрачно отозвался я, даже не думая поднимать задницу.
– SOS, – выдохнул Перси. – По всем частотам… здесь болтается чья-то спасательная капсула.
Как раз этого мне и не хватало. Я не слышал о каких-либо катастрофах в этом секторе, но в космосе случается всякое, да и новости иногда доходят до тебя с опозданием. Поэтому я прервал размышления о соусах и способах их приготовления, и отправился в ходовую рубку. Нам следовало принимать решение.
– Дело закончится неприятностями, – сказал я своему приятелю, прикинув с помощью вычислителя, какие маневры нам придется совершить в ближайшее же время. – Мы опоздаем часов на десять как минимум.
– Дело кончится судом, – резонно возразил Перси. – Дело кончится судом – если мы не остановимся и не подберем несчастного. Это капсула с перегринского малотоннажника, взорвавшегося две недели назад. Я уже установил прямой контакт с ее «мозгами». На борту один пассажир, и он еще жив.
– А мы, конечно же, ближайший корабль? – вздохнул я. – И чего это сюда занесло этих синих крокодилов?
Через четыре часа, затормозив почти до нуля и отстегнув прицеп, в котором, помимо прочего барахла, покоились и двести тысяч тонн военных грузов первой категории срочности, мы подошли к небольшому оранжевому цилиндру, спокойно висевшему в пустоте. После недолгих манипуляций с цанговым захватом Перси удалось загнать его в шлюз, и мы отправились знакомиться с нашим пассажиром.
– А если там – не кислорододышащее существо? – подумал вслух мой компаньон. – Что тогда?
– Капсула стандартная, – прервал я его размышления. – На индикаторе болтается код его биохимии… увидим.
На всякий случай мы все же одели скафандры. К моему облегчению, спасенный дышал тем же газовым составом, что и мы. Ему вообще вполне подходили наши условия.
– А представь, там девчонка? – мечтательно зашипел сэр Персиваль. – Хорошенькая…
– Заткнись, – оборвал его я, запуская механизм раскупорки.
Когда из раскрывшегося люка полился тусклый желтый свет, мы оба напряглись. В окрестностях существует немалое количество разумных форм жизни, и далеко не все они приятны на вид, даже те, кто дышит кислородом. Я, конечно, ожидал увидеть перегринца – мерзкого синеватого крокодила с четырьмя парами глаз и традиционно склочным характером. Однако вместо ящерицы из капсулы неторопливо выбрался… здоровенный, мне по грудь, полосатый кролик – серо-белый такой, с короткими ушами, любопытными серыми глазищами и двумя парами ловких передних лапок, похожих на руки ребенка.