Особенно заинтересовала Максима Елена Мирова. Эта женщина среднего возраста с внимательными серыми глазами и спокойной манерой говорить явно знала о "Призме" больше, чем остальные. Когда речь зашла о механизмах подпорогового воздействия, она слегка нахмурилась и бросила на Максима странный взгляд. Возможный союзник? Или, наоборот, самый опасный противник?
– Я бы хотел сначала изучить актуальную техническую документацию, – сказал Максим, завершая встречу. – А затем мы соберемся еще раз и обсудим конкретные задачи для каждого. Всем спасибо за информативную беседу.
Команда разошлась, и Максим остался один в своем новом кабинете. Стеклянная клетка с идеальным обзором – и его, и на него. Никакой приватности, никакой возможности остаться наедине со своими мыслями. Именно так и было задумано.
Он сел за компьютер и начал изучать документацию. Интерфейс системы был защищен несколькими уровнями авторизации, но Савин дал ему полный доступ. Перед ним открылась вся структура "Призмы" – от общей архитектуры до конкретных алгоритмов и механизмов воздействия.
То, что он видел, заставляло волосы вставать дыбом. "Призма" была гораздо более продвинутой и опасной, чем он думал. Система анализировала не только стандартные пользовательские данные – лайки, репосты, время, проведенное на страницах – но и гораздо более интимные параметры. Скорость печати, паттерны движения курсора, микровыражения лица, фиксируемые через камеру смартфона, тембр голоса при голосовых сообщениях.
Всё это формировало детальный психологический профиль каждого пользователя – его страхи, желания, скрытые комплексы, подавленные эмоции. А затем система использовала эти данные для точечного воздействия, подбирая идеальные триггеры для каждого конкретного человека.
Но самым пугающим был раздел о подпороговых стимулах. "Призма" использовала сложные нейролингвистические конструкции, встраиваемые в тексты, визуальные паттерны с частотой мерцания выше порога сознательного восприятия, субаудиальные частоты, влияющие на эмоциональное состояние. Всё это вместе создавало мощный инструмент манипуляции, действующий на уровне ниже сознательного контроля.
И, что самое страшное, система была самообучающейся. Она анализировала реакции пользователей на разные типы воздействия и автоматически корректировала стратегию, становясь всё эффективнее с каждым взаимодействием.
Максим понимал, что если "Призма" будет запущена в полном масштабе, последствия будут катастрофическими. Это не просто инструмент влияния на исход выборов – это механизм тотального контроля сознания, способный перекроить само общество, превратив миллионы людей в послушных марионеток, даже не подозревающих о манипуляции.
Он так погрузился в изучение документации, что не заметил, как пролетело время. Сообщение на смартфоне вернуло его к реальности: "Не забудь про обед. Лазарев."
Максим взглянул на часы – 12:45. До встречи с Лазаревым оставалось пятнадцать минут. Он закрыл все файлы, заблокировал компьютер и вышел из кабинета.
– Уходите на обед? – спросила Елена Мирова, столкнувшись с ним у лифтов.
– Да, деловая встреча, – кивнул Максим.
– С Игорем Лазаревым? – она произнесла это имя с легкой иронией.
– Да, – Максим насторожился. – А что?
– Ничего, – Елена пожала плечами. – Просто будьте осторожны. Лазарев… как бы это сказать… не всегда играет за ту команду, за которую кажется.
– Что вы имеете в виду? – Максим внимательно посмотрел на неё.
– Скажем так, – она понизила голос, – в "НеоСфере" не все в восторге от "Призмы". И Лазарев из их числа. Но, в отличие от других, он не скрывает этого достаточно тщательно.
Максим был ошеломлен. Неужели в компании были и другие, кто понимал опасность проекта?
– Почему вы мне это говорите? – осторожно спросил он.
Елена посмотрела ему прямо в глаза.
– Потому что я видела, как вы изучали документацию. С таким же ужасом в глазах, с каким я сама читала её впервые. – Она сделала паузу. – Не все здесь верят в "великую миссию" Савина, Максим. Некоторые из нас просто пытаются выжить… и, возможно, что-то изменить.
Двери лифта открылись, прервав их разговор.
– Удачного обеда, – сказала Елена, отступая. – И помните: в "НеоСфере" стены имеют уши. Всегда.
Максим кивнул и вошел в лифт, чувствуя, как внутри разливается странное тепло. Возможно, он был не так одинок в своем противостоянии, как думал.
Ресторан "Белый кролик" находился в пятнадцати минутах езды от офиса "НеоСферы". Стильное место с авторской кухней и космическими ценами – идеальная декорация для обеда двух топ-менеджеров крупной IT-корпорации.