Ровно в 19:00 появилась Елена Мирова. Она неторопливо шла между рядами автомобилей, держа в руках объемную сумку, и, казалось, совершенно не нервничала. Только опытный наблюдатель мог заметить, как она незаметно сканировала пространство, оценивая обстановку – точно так же, как делал сам Максим.
Он моргнул фарами, давая понять, где находится. Елена кивнула и направилась к его машине.
– Добрый вечер, – сказала она, садясь на пассажирское сиденье. – Надеюсь, за вами не следили.
– Я проверил, – ответил Максим. – Чисто. А вы?
– Тоже, – Елена слабо улыбнулась. – Хотя в наше время нельзя быть уверенным на сто процентов. Системы слежения становятся всё совершеннее.
– Как и системы манипуляции сознанием, – мрачно добавил Максим. – Расскажите мне об "Альфа-7".
Елена глубоко вздохнула, словно собираясь с мыслями.
– "Альфа-7" была пятой по счету фокус-группой для тестирования подпороговых стимулов "Призмы". Двенадцать человек, разного возраста, пола, социального статуса. Официально им сказали, что тестируется новый интерфейс социальной сети. На самом деле они подвергались воздействию комплекса визуальных и аудиальных стимулов, работающих ниже порога сознательного восприятия.
Она сделала паузу.
– Первые три дня всё шло по плану. Участники проводили в лаборатории по шесть часов, работая с интерфейсом, заполняя опросники, участвуя в групповых дискуссиях. Уже к концу третьего дня мы зафиксировали значительное изменение их мнений по ключевым политическим вопросам – именно в том направлении, которое было запрограммировано.
– То есть, система работала, – кивнул Максим.
– Да, и слишком хорошо, – Елена нахмурилась. – На четвертый день мы увеличили интенсивность воздействия. И тогда начались проблемы.
Она достала из сумки планшет, активировала его и передала Максиму. На экране было видео – мужчина средних лет в белой комнате, сидящий перед компьютером. Он выглядел нормально, спокойно работал с интерфейсом. Внезапно он вздрогнул, огляделся по сторонам, словно услышав что-то. Затем начал говорить, обращаясь в пустоту. Его лицо исказилось страхом.
– Он начал слышать голоса, – пояснила Елена. – Утверждал, что кто-то говорит в его голове, приказывает ему что-то делать. Сначала мы думали, что это психотическая реакция на стресс. Но потом…
Она пролистнула видео вперед. Теперь на экране была женщина, молодая, привлекательная. Она сидела неподвижно, глядя в одну точку, не реагируя на обращения персонала.
– Кататония, – сказала Елена. – Полная потеря контакта с реальностью. Три часа она просидела так, не двигаясь, не моргая. Потом начались судороги.
Еще один свайп – и на экране появился третий участник, молодой мужчина, который неожиданно начал биться головой о стену с такой силой, что потребовалось вмешательство охраны.
– Всего из двенадцати участников у пяти развились тяжелые психические расстройства, – Елена выключила планшет. – Трое из них до сих пор находятся в психиатрической клинике. Один пытался покончить с собой. Одна в коме.
Максим почувствовал, как холодеет внутри.
– И что сделал Савин?
– Закрыл тесты, распустил группу, засекретил все материалы, – Елена горько усмехнулась. – А потом приказал "скорректировать параметры воздействия" и продолжить работу. По его мнению, проблема была не в самой идее прямого воздействия на подсознание, а в "технических деталях реализации".
– И вы продолжили работу? – Максим не скрывал осуждения в голосе.
– А что я должна была сделать? – тихо спросила Елена. – Уволиться? Выйти с пикетом к зданию "НеоСферы"? Обратиться в полицию, которая подчиняется тем же людям, что курируют проект?
Она покачала головой.
– Я осталась, потому что внутри системы у меня есть хоть какой-то шанс влиять на происходящее. Смягчать последствия, вносить изменения в методики, тормозить наиболее опасные направления исследований. Если я уйду, на моё место придет кто-то без моральных ограничений.
Максим понимал её логику. Он сам сейчас руководствовался схожими соображениями, оставаясь в проекте, чтобы найти способ его остановить.
– И что сейчас? – спросил он. – Они продолжают тесты?
– Да, но с меньшей интенсивностью воздействия, – кивнула Елена. – Новая фокус-группа, "Бета-1", уже неделю проходит тестирование. Пока без серьезных побочных эффектов, но… – она замолчала, подбирая слова, – есть тревожные признаки. Изменения личности, которые сохраняются после окончания воздействия. Участники не просто меняют мнение по заданным вопросам – они начинают иначе мыслить, иначе реагировать на мир вокруг.