Додя повздыхал, попереминался с ноги на ногу и, не сказав ни слова, сел за компьютер.
— Какой-то он необщительный… я имею ввиду Додю.
— Додя интроверт, не обращай внимания, — Катя обхватила ладошками голову и уставилась в одну точку.
— Все настолько плохо? — спросил я.
— Хуже только помереть, — не поднимая взгляда, ответила Катя, — Если меня выпрут в родной мир, мне останется только одно… вернее два… выйти замуж за одного урода либо в темницу на пожизненное. Но поскольку за урода я не выйду, то на самом деле только одно… в темницу.
— Что, так просто все у них? — возмутился я, — Тупо нашли крайнего? Должно же быть какое-то расследование?
— Расследование будет, — Катя вздохнула, — Но расследовать его будут спустя рукава. Артефакт иллюзий имеет самую нижнюю четвертую категорию. Ради него инквизиторы в лепёшку не расшибутся. Поэтому его держали в обычном хранилище.
Мне стало любопытно, каким должен быть артефакт, чтоб ему присвоили первую высшую категорию, но спрашивать не стал. Вопрос прозвучал бы сейчас неуместно.
— Что за обычное хранилище?
— Что-то вроде библиотеки. Приходишь, пишешь заявку и, если Натужников одобрит, тебе выдают на несколько дней. Только на моей памяти пока ни разу никому не выдавали.
— То есть там вместо охраны библиотекарь?
— Завхран. Старичок один.
— Так, давай поговорим с этим старичком.
Мы отправились на первый этаж, где располагалось хранилище. В окошечке в самом деле обнаружился старичок-одуванчик с белыми тоненькими волосиками. Казалось, подуй ветер, и волосики облетят.
— По какому вопросу, молодые люди?
— По поводу кражи артефакта иллюзий, — сказал я, опередив Катю, уже открывшую рот, и для пущей убедительности выдал казенную ментовскую фразу, — Что можете сообщить по существу дела?
— Инквизиторы меня уже допрашивали. Полчаса назад здесь были, — старичок насупился недовольно
— Поверьте, ещё не раз допросим.
— Хоть десять раз допросите. Ничего нового не скажу.
— Инквизиторы — это одно, а следствием должны заниматься профессионалы, — сказал я веско, — Кроме артефакта иллюзий еще что-то пропало?
— Ничего больше не пропало, я же говорил.
— Уверены? Вы все проверили?
— Взломана только одна ячейка, в которой лежал артефакт иллюзий. Остальные целые.
— Угу, понятно. То есть злоумышленник, раз уж сюда залез, имел возможность украсть и другие артефакты. Но взял конкретно этот. Как думаете, почему?
— Что почему? — не понял старичок.
— Почему он не спер все? Его кто-то спугнул?
— Не знаю. Я утром пришел, смотрю, красная лампочка мигает. Я сначала подумал, ячейка заперта неплотно.
— Так, а потом?
— Потом увидел, что дверка выломана.
— Дверка выломана… серьёзная система безопасности.
— Зря смеетесь, — насупился старичок, — Я тут полвека работаю. Ни одной кражи не было.
— … до сегодняшнего дня, — добавил я, — А что, этот артефакт иллюзий очень ценный?
— Не особо. Три кворка по каталогу.
— Ну тогда, может он уникальный?
— Артефакты все уникальные. Их на конвейере не шлепают. Но артефакты иллюзий распространенные. Проще купить, чем украсть.
— Понятно. А этот конкретный артефакт имел какие-то особые свойства?
— Никаких особых свойств, — старичка удалось наконец хоть немного разговорить, — Единственная особенность, он парный.
— В каком смысле?
— Пара к нему идет. Такое бывает.
— А этот парный, тоже артефакт иллюзии?
— Это вряд ли. Парные артефакты друг друга дополняют. Скажем второй артефакт может быть артефактом вещества.
— Это как?
— Ну один творит иллюзию, второй ее воплощает в материи.
— Ого. А как выглядел этот украденный артефакт? Есть какие-то особые приметы?
— Особые приметы… — старичок задумался, — Треугольник в круге.
— Это символ какой-то?
— Может, символ. Может, знак изготовителя. Я не знаю.
— Понятно. Спасибо. То есть получается, если этот артефакт имеет особую ценность, то в паре с другим артефактом, — резюмировал я.
— Выходит так, — согласился старичок.
— Скажите, может кто-то знать, где находится его пара? Каталог какой-то существует?
— Это вряд ли. Я ж говорю, красная цена три кворка в базарный день. Кто его будет в каталог заносить?
— Вы что здесь делаете? — рявкнул над моим ухом неожиданно появившийся Натужников.
Катя сжалась от его окрика, а меня это мурло начало подбешивать.
— Вам не говорили, что подкрадываться и подслушивать невежливо? — спросил я с ледяным спокойствием.