— Так точно, — подтвердила Катя, — Зовут его Пал Палыч. Он курирует всякую шушеру вроде нас.
— Х-хэ, — я не удержался от усмешки, — А мы с тобой проходим по категории шушеры?
— Тип того. Могуществом не обладаем, магией не владеем, талантами особыми не прославились. Так что, да. Шушера. Он мужик своеобразный, но поладить с ним можно. Главное не спорить.
— Понял. Кстати, а почему агентство занимается проведением мероприятий?
— А ты бы хотел заняться чем-то посолиднее? — Катя ухмыльнулась.
— Ну… мы вроде как иномирцы. Имеем более широкие возможности, чем обычные люди.
— Ну вот ты и ответил на свой вопрос. Инквизиция следит, чтоб мы не слишком поднялись в этом мире. Ни производить, ни продавать товары нам не позволено. Только оказание услуг. Если не хочешь заниматься организацией похорон, можешь пойти в парикмахеры. И это я тебя не подкалываю.
— Я понял. Спасибо за разъяснение.
Взяв свою анкету, поднялся на десятый этаж. Постучал в кабинет 1011. Ответа из-за двери не услышал, но поскольку таблички «не входить, работает инквизиция» я не увидел, потянул за ручку и вошел.
Обстановочка в кабинете была, я бы сказал, совдеповская. И мужчина, за столом сидящий, тоже весь какой-то монументальный, будто закаменевший образец соцреализма.
— Здравствуйте, мне к Пал Палычу, — доложился я.
— Очередной мигрант из другого мира? — зычным голосом прогудел монументальный мужчина, — И что вам дома не сидится? Что вас сюда тянет?
Я пожал плечами. Отвечать на дурацкий вопрос не вижу смысла.
— Анкету заполнили? — продолжил допрашивать хозяин кабинета.
Я уже понял, что Пал Палыч это он и есть. Прошел к его столу маршевым шагом и положил перед ним анкету. Пал Палыч читал ее в несколько раз дольше, чем я заполнял. Я даже подутомился ждать. Присесть мне не предложили, поэтому уселся сам на свободный стул.
Дочитав до последней страницы, Пал Палыч отодвинул от себя анкету и нахмурился, будто раздумывая, что со мной делать. Я уже знаком с этими канцелярскими приемчиками, когда облеченный малой властью человек пыжится изображать из себя важную шишку. Чем меньше власть, тем сильнее и дольше пыжится. Я даже успел представить его себе в пыжиковой шапке и пришел ко мнению, что шапка бы ему пошла.
— Значит, магией не владеете? — зачем-то спросил Пал Палыч, я-то точно помню, что про магию в анкете было аж несколько вопросов.
— Не владею.
— Это хорошо. С магами вечные проблемы.
Я пожал плечами, давая понять, что размах этих проблем представляю слабо и вообще не при делах. Пал Палыч снова погрузился в какие-то тяжкие раздумья, подозреваю, придумывал, какой еще вопрос мне задать. Я ему в этом помогать не стал, сидел молча, глядя на фикус в углу кабинета.
— Вам нужно пройти медкомиссию, — соизволил наконец выдать товарищ Натужников.
Не скажу, что сильно удивился. Я ж вроде как мигрант из другого мира. Надо ж меня проверить на микробы и вирусы. Бюрократическую машину не может смутить тот факт, что в этом мире я живу уже почти двадцать лет. Подорвался со стула, показывая своим видом, что готов начинать забег по врачебным кабинетам. Пал Палыч выписал на бланке направление и протянул мне.
— В сто седьмой, — сообщил он.
— Уже иду, — ответил я и вышел.
Под сто седьмым номером оказался медкабинет, расположенный на первом этаже, так что мне пришлось еще раз прокатиться на лифте. Возле кабинета уже ждал один посетитель. Худощавый мужчина с очень бледной кожей и слегка заостренными вверху ушами. Он пил что-то через трубочку. Что именно пил, видно не было, потому что тара была поставлена в бумажный пакет. Но красная капля, выступившая на нижней губе, позволяла предположить, что это томатный сок, хотя для сока консистенция густовата.
— Я так понимаю, в сто седьмой буду за вами, — полуутвердительно спросил я.
— Ага, за мной, — остроухий шумно втянул через трубочку и, увидев, что я с интересом разглядываю его ухо, добавил, — Полгода назад пластику делал, а они уже опять отросли. Клыки так вообще приходится подпиливать раз в две недели… природа берет свое, — он тяжко вздохнул и еще раз шумно втянул через трубочку.
Вскоре из кабинета вышел посетитель и бледнокожий ушастик скрылся за дверью. Пробыл он там недолго, подошла моя очередь. Меня тоже не сильно мурыжили. Измерили температуру, заглянули в зрачки и попросили показать язык. Поинтересовались, есть ли у меня жалобы. Я ответил, что на медицину жаловаться не привык, а потому был отпущен восвояси.
Когда вернулся в триста семнадцатый офис, Додя сидел на прежнем месте и продолжал самозабвенно долбить по клавишам. Катя расхаживала по кабинету взад-вперед пружинной походкой. Одна деревянная спица, торчащая в волосах, съехала набок, отчего вся прическа наклонилась как Пизанская башня.