Вдруг я увидел карету с гербом дома Боленских. Только это была не хозяйская карета, а попроще. Но кучер ею правил не простой. Простые кучеры в мундирах не ездят.
— Катя, тень, срочно.
Катя поняла меня правильно. Она раскрыла тень высокой круглой рекламной тумбы с афишами, возле которой мы стояли. Я втолкнул ее так же, как в прошлый раз, и зашёл следом сам. Сделали мы это вовремя. Карета дома Боленских остановилась у того места, где мы стояли. Кучер закрутил головой, высматривая по всей видимости именно нас.
— За тумбой посмотри, — из окна кареты высунулся незнакомый офицер.
Кучер спрыгнул с козел, обошел вокруг тумбы, посмотрев сквозь нас, едва не наступив мне на ногу. Затем поднялся обратно на козла.
— Точно их видел? — спросил офицер.
— Показалось, наверно, — ответил кучер.
— Ладно, трогай… показалось ему… за такую награду в каждом кусте будут мерещиться…
Офицер засунулся обратно в каретное нутро, кучер натянул поводья. Карета уехала, и на ее место подкатил наш извозчик, который тоже завертел головой, высматривая пассажиров.
Он, видимо, решил, что мы его не дождались, собрался ехать дальше, а окликнуть его мы не решались. Карета отъехала еще недалеко. На нашу удачу, извозчичья повозка встала так, что бросаемая ею тень сливалась с тенью рекламной тубы. Я взял Катю за руку и перевел ее по теням к самой повозке. Там мы вынырнули и быстро вскарабкались на сидение, прикрываясь спиной извозчика.
— Ловко проделано, — оценил извозчик, — Это по вашу душу мундиры рыщут?
— Обознались наверно, — сообщил я беззаботно, — Нас до шлагбаума на выезде довезете?
— Довезем, отчего не довезти.
— В рублях сколько?
— Пятьсот.
— Нормально. Поехали.
Ценник у конного извоза оказался не намного выше, чем у городского такси.
— А мундиры, это собственно кто? — спросила Катя, — Инквизиция, полиция, милиция?
— Ни то, ни другое, — охотно заговорил извозчик, — Что-то вроде карманной армии нашей знати.
— А с инквизицией у них какие взаимоотношения?
— Как у кошки с собакой, — ответил извозчик, — Постоянно цапаются.
— То есть в Сансити двоевластие?
— В каком-то смысле так, — согласился возница, — Хотя считается, инквизиция главнее.
— Ну понятно. Как мушкетеры короля против гвардейцев кардинала. Осталось выяснить, кто у нас кардинал, — спросил я вроде бы в шутку, но извозчик ответил на полном серьезе.
— Кардинал у нас Решильев, он, получается, главный инквизитор в русском секторе.
— Как замечательно, кардинал Решильев… а у знати кто главный? Часом не Людовиком зовут?
— У знати главного нет, во всяком случае формально, — дал разъяснение возница, — У них там могучая кучка из баронов и графов. Хотя… наверно кто-то главнее других. Они об этом не распространяются… а вы сами попаданцы? — спросил извозчик.
— Они самые. Как вы догадались?
— Догадаться нетрудно. Если вы про Решильева и про мундиров не знаете, значит в городе Солнца недавно. Выходит, попаданцы.
— А вы, получаетесь, местный? — спросила Катя.
— Можно и так сказать. Я в третьем поколении житель Сансити, так что, считаюсь местным. А бабка у меня тоже попаданка была. Все пыталась магию развить, но получалось не очень. А если магию не развиваешь, потомки скорее всего будут обезмаженными. У отца еще были задатки, а у меня и задатков нет.
Из любопытства я просканировал извозчика. В самом деле он не маг, как и большинство местных жителей.
— А вы на лицевой стороне бываете? — спросила Катя.
— Ни разу не был. Наслышан только, — оживился извозчик, — Там, говорят, совсем иначе живут.
— Иначе. Но там с магией совсем туго.
Довезя нас до стихийного рынка у шлагбаума, извозчик получил расчет наличными, развернул повозку и уехал, подпрыгивая на ухабах мотоциклетными колесами. Все-таки какие-то товары и материалы из обычного мира на изнанку попадают.
Шашлычник разбойничьего вида стоял на своем месте, распространяя по округе слюновыделяющий аромат жареного мяса и лука. Прежде чем подойти к нему, пришлось пережидать целый караван, тянущийся в город через шлагбаум. На этот раз стражники использовали окулярные амулеты видения призраков. Отслеживали подступы к шлагбауму на случай, если химеры снова попытаются прорваться.
Входящий в город караван был очень разношёрстный. Впереди ехали тяжеловооруженные конники в полных доспехах, следом поднимала дорожную пыль вереница груженых телег. В телеги были впряжены самые разные тягловые животные. Замыкали караван те, у кого совсем никакой животины не было. Одетые в охотничьи куртки, вооруженные подчас одними луками, они тащили добычу на своих плечах.