Нет я не злая и совсем не жадная! Но кто ж ему мешал взять из стоящей тут же миски пирожок, а?
Кстати, для тех кто думает, что голодный мужчина — это злой мужчина: голодная женщина — это ОЧЕНЬ злая женщина! Просто женщины лучше умеют держать себя в руках! Вот и я внутренне выдохнула и постаралась придать лицу менее зверское выражение.
— Евдокия Поликарповна! Не ожидал вас здесь увидеть в такой час. — Попытался он за такой витиеватой фразой скрыть вполне обыденное: «Ты что здесь забыла посреди ночи?»
Попутно он шарил глазами по кухне в поисках кого-нибудь полотенца, чтобы вытереть подбородок и рубашку испачканные кефиром. Наконец, он наткнулся на миску с пирожками, которые были прикрыты полотенцем и сдернул его.
— О! А здесь еще булочки есть! — Неподдельно удивился он.
— А что вы хотели найти в стоящей на столе миске? — Скептически поинтересовалась я.
Князь явно смутился, однако, сделал вид, что моего вопроса не расслышал, сосредоточившись на тщетных попытках оттереть рубашку.
«Ладно, Евдокия, бери себя в руки. Ничего ведь страшного не случилось! Он всего лишь выпил твой, ТВОЙ, кефир! Которым ты буквально мечтала успокоить свой разбушевавшийся желудок.»
Однако, подобные мантры не помогали.
— Дмитрий Максимович, вы почему служанку не позвали? Она бы вам принесла все, что необходимо. — Не могла не поинтересоваться я.
Он немного смутился, но все же ответил, не упустив момента, чтобы уколоть и меня.
— Да, наверное, по той же причине, что и вы: не хотел никого беспокоить по пустякам.
Я же на это высказывание никак не отреагировала и прошла к кувшину, что стоял на столе, и нервным движением налила себе в кружку воды. Как говорится, хочешь есть — попей водички.
Выпив полкружки, я решила идти обратно в свою спальню, однако, не успела я развернуться, чтобы покинуть кухню, как услышала:
— Евдокия Поликарповна, признаться, ваша идея насчет фрейлин мне понравилась.
— Правда? — Я обернулась и увидела серьезное лицо мужчины, которого не оттертый белый развод от кефира на подбородке делал немного забавным, а от того каким-то более простым и близким.
— Вы знаете, я тут на досуге подумал… И мне кажется, что девушки вполне могут освоить несложные заклинания, при помощи которых можно отбить внезапное нападение.
Я чуть не закатила глаза от его «несложные заклинания». Однако, понимала я и то, что данное высказывание можно считать очень смелым и продвинутым для мужчины взращенного этим временем.
— Скажите, а можно ли определить при помощи магии наличие яда в еде? — Решила я поинтересоваться. Все-таки произвести покушение можно не только физически, но и так.
Он явно удивился такому вопросу, но ответил:
— Такое заклинание имеется в арсенале тех, кто владеет водной магией на хорошем уровне.
— Значит, при наборе фрейлин в этот небольшой отряд нужно учитывать, чтобы в нем оказались девушки с разными видами магии. — Тут же сделала вывод я.
— Вы так уверены, что ваш отец согласится? — Удивился Заславский.
— В этом я быть уверена не могу. — Грустно вздохнула я. — Но, согласитесь, идея хороша! И у меня не получается о ней не думать. — А потом посмотрела на князя, что так и продолжал изредка проводить полотенцем по груди в попытке оттереть пятна. — Ой, да дайте сюда!
Я взяла у него из рук полотенце, намочила край в кружке из которой пила и вытерла ему подбородок, ибо это пятно начало уже меня раздражать. Не понимаю, неужели ему самому кожу не стягивало!
Умыв таким образом ошалевшего Заславского, я сунула ему в руку полотенце и сказала:
— Спокойной ночи, Дмитрий Максимович. И не трите вы рубашку! Бесполезно. Если уж на то пошло, лучше снять и застирать.
— Ага. — Только и смог растерянно произнести он в то время, как я покидала кухню.
Глава 10
Заславский уехал уже на следующий день после завтрака. Я не знала, говорили они еще хоть раз с отцом о моем предложении или нет, но ни я, ни маменька, ни сам папенька больше об этом даже не заикались. У каждого из нас были свои мотивы, но лично я просто решила немного обождать и не давить на родителя. Судя по всему, он из той породы людей на которых давить — делу вредить. А потому я просто решила подождать и, видимо, со своей тактикой не ошиблась! Потому что уже через две недели, в следующий приезд Заславского, меня позвали в кабинет.
Заславский снова рассыпался в комплиментах моей красоте, однако теперь, как часто до этого, они больше не воспринимались мной, как насмешка, скорее, как дань вежливости. Головой я понимала, что он никогда надо мной и не насмешничал, но вот собственное отражение в то время наталкивало на не совсем позитивные мысли. Нет, я себя, конечно, любила, но это не отменяло того факта, что видела в отражении… нет, не недостатки. Я же себя любила! Скорее некие огрехи в фигуре, которые мне бы хотелось нивелировать. Очень и очень сильно нивелировать… Но это так, частности.