- Брось, Танечка, - прерываю ее я, - в нашем отделении было, как мне помнится, 57 человек, а осталось 14. Чего то мы не доживаем до ста лет.
- А кто в этом виноват, мы сами. Когда десять лет тому назад, идиот Лешка разбил окно в лютый мороз, мы не предполагали, что это трагедия. Вспыхнувшая эпидемия ОРЗ, как говорили врачи, сразу унесла два десятка жизней. Другой пример, вон старостиха, живет здесь с 50 года, ей уже больше восемьдесят лет и если ничего не случиться, еще столько же проживет.
- Лешка не был идиотом, - сказал я, - он просто считал это заведение тюрьмой и хотел вырваться от сюда.
- А кто его здесь держал? - ответила мне Таня. - Мог бы уйти, у нас все таки не тюрьма.
- Конечно мог бы, но с чем он вошел бы в тот мир, ни образования, ни денег.
- К тому же, он бы там умер. - воскликнула Ирочка.
- Наверно. Я был тогда еще маленький, лет десять было, а помню, как Лешка приходил к нам в комнату, со своим другом Витькой и вот начинали они спорить. Я не могу точно припомнить их диалог, но это было примерно так. Лешка говорил: "...да пронимаешь ли ты, там все наши страсти, любовь, работа. Ты был когда-нибудь в зале на большой танц площадке, вот где бешенный ритм, жизнь, а в театрах, кино... Эх... Даже выпить бутылочку вина, водочки в компании, потискать девочек, этого всего мы лишены..." Витька же спорил, что не в этом счастье.
- А, интересно, Лешка с род дома сюда попал? - спросила Наталья.
- Нет. Его врачи откачали и прислали к нам..., когда ему было около двенадцати.
- Значит он попробовал выходит той жизни?
- Попробовал немножко.
- А я с род дома здесь...
- Борька, тебе же надо к врачихе, - вдруг вспомнила Ира. - Ты иди, мы за тобой уберем поднос.
- Чего запоздал? - спросила Пантелеймониха, когда я вошел в ее кабинет.
- Заговорился о проблемах...
- Хорошее занятие. Да ты садись, чего как пень застыл.
Удобно устраиваюсь напротив ее в кресле.
- Я то тебя вызвала, - продолжает врачиха, - тоже поговорить о проблемах. Ведь Николай тебе друг?
- Друг. Мы с ним здесь давно...
- Знаю. Но то, что он большой дурак тоже знаю.
- Да что с ним? Неужели он заболел?
- Нет, но я положила его на профилактику. И все из-за какой то женщины.
Я таращу на нее от изумления глаза.
- Из-за женщины? - как эхо повторяю я.
- Да, Николай молчит и не желает об этом говорить. Дело все в том, что он спал с одной из них и от этого получил осложнение...
Я оглушен, Колька спал с женщиной. Черт возьми, неужели это Танька.
- Простите, что перебиваю, но разве среди нас есть больные женщины?
- Больных нет, но... стерильность даже в половых отношениях нужна. Я не хочу читать тебе лекцию о гормонах и прочих выделениях у женщин, но Николай стерильностью пренебрег, это сразу отразилось на кожных покрытиях, началось раздражение и теперь все наши усилия сводятся к тому, чтобы заглушить этот процесс. Это для него не длительное лечение, после уничтожения очагов химическими препаратами, восстановление кожных покровов пойдет нормально. Слава богу, что он еще хорошо отделался и действие защитной системы организма не потребуется.
Я ошарашен от услышанного, но мне хочется защитить Кольку.
- Но Николай может быть и не пренебрег бы стерильностью, если бы он знал как защищаться и чем защищаться.
- Вот я поэтому тебя и вызвала. На возьми.
На стол высыпались пакетики.
- Что это?
- Презервативы... Но хочу тебя предупредить. Самый тяжелый у нас пациент Ира, ее надо беречь, у нее такая чувствительная кожа, что она может заболеть, даже почесав ее своими ногтями. А вот из остальных женщин..., не знаю кто был с Николаем, но для тебя они все здоровы Откровенно говоря, мне даже было бы интересно, если ты заведешь здесь свою семью.
- Почему интересно?
- Это научный факт, Борис. Вопрос весь в том. Будут ли у родителей с такой иммунной системой, здоровые дети.
- Мне это совсем не интересно. Зачем плодить пленников для этого заведения.
- Значит ты еще не вырос... Еще, хочу предупредить. К нам сегодня прибудет новая пациентка.
- Прибудет, так прибудет.
Я пожал плечами.
- Надо ей помочь. Она привезет с собой много вещей, после дез. обработки их необходимо собрать в комнате 17.
- Хорошо, поможем.
- Тогда иди и возьми эти.
Она кивает на презервативы на столе. Я их собираю и расталкиваю по карманам. В голове мечется сумасшедшая мысль - неужели Татьяна спала с Колькой.
В моей комнате на кровати сидят девчонки: Ира, Наталья, Таня и тревожно смотрят на меня.
- Ну что там? - первой не выдерживает Ира.
- К нам сегодня переводят новую пациентку, я должен помочь ей перенести вещи.
- А про Николая что-нибудь известно?
- Только одно, что он в дез камере.
- А я думала, что тебя тоже... в камеру...
- Ирка, ну что ты несешь, - напала на нее Наталья. - Борька даже близко к гантелям не подходит. Колька же ненормальный, каждый час отжимается. Конечно перенапрягся.
- Если даже перенапрягся, это не значит, что не заболел. Раз в дез камере, значит заболел.
Я вижу как девочки напряглись от этой мысли, от одного слова "болезнь" и вопросительно уставились на меня.
- Знаете что, я попытаюсь узнать все, попрошу у Пантелеймонихи разрешения поговорить с Николаем, - сказал им.
- Борь, если тебе надо позаниматься, мы тебе не будем мешать, мы тихонечко сыграем здесь на кровати в картишки..., - умоляюще просит Ира. Там, в холле наши бабки все время приставать будут... сделай это, сбегай туда, а тут все знают, что ты занимаешься и к тебе никто не лезет.
- Давайте. Вы даже можете пошуметь, я отключаюсь, когда что-то читаю.
- Борь, можно еще один последний вопрос, - это Татьяна, сейчас что-нибудь выдаст. - Скажи, зачем ты занимаешься? Ведь твои знания, твоя подготовка в иностранном языке здесь не пригодятся, они просто никому не нужны.
- Наверно я хочу чувствовать себя полноценным человеком и не думаю, что знания могут кому то не пригодится или повредить. Конечно, и здесь можно писать книги, что то творить... В Шлисенбургской крепости сидел в одиночке один царский узник по фамилии Морозов. Его посадили туда пожизненно, за покушение на его величество. Просидел он пятьдесят лет, пока его не освободила революция и вышел в полном здравии и со множеством статей в научных журналах и даже книгами, написанными в неволе, а за те знания что он приобрел в тюрьме, вскоре стал академиком...
- К сожалению революция здесь скоро не предвидится, нас освободят только катаклизмы... А если и освободят, то мы сдохнем в той жизни через день от обыкновенного ОРЗ или блохи... Ну ладно, занимайся.
Я действительно ушел в себя и не слышал азартных игроков на своей кровати. Очнулся от стука в дверь. Она приоткрылась и в комнату заглянуло расстроенное лицо Ани.
- Вот вы где? К вам можно.
Полноватая девушка не дождавшись ответа прошла к моей кровати и втиснулась между Таней и Натальей.
- Девочки... Я совсем..., - она чуть не разрыдалась. - Понимаете, Семена вызвала к себе врачиха и напихала ему это...
Она вытащила из кармана пакетик презерватива. Татьяна первая с любопытством схватила его.
- Но это же..., - она взглянула на меня и замолчала.
- Презерватив, - подсказала без стеснения Аня, - ему, Семену, предложила презервативы. С чего бы это, что я больна или он?