Вадим уже забежал в соседний двор с детским садом, где сейчас находилась его дочь. К счастью, этот двор не оказался на пути выбравшихся из кокона атакующих тварей — здесь их было совсем немного. Выскочив из-за угла, Вадим увидел перегородивший ворота детского сада полицейский УАЗ с мигающим проблесковым маячком. Рядом, в россыпи латунных гильз, лежало два изорванных тела в серой форме. Последний оставшийся в живых полицейский — невероятно толстый сержант, с розовыми бульдожьими щеками, одна из которых была разорвана до кости, отступал к дверям детского садика, отчаянно отстреливаясь.
Перехватив оружие, Вадим торопливо его осмотрел — «Коготь-3М», легкая штурмовая винтовка, стандартное вооружение пилотов тактической авиации. Индикатор на рукояти коротко мигнул синим, не создав отблеска света. Вадим только порадовался, что приобрел статус кандидата на имперское гражданство, сдав биометрические данные в банк ДНК — иначе пользоваться имперским оружием он бы просто не смог.
Вскинув винтовку к плечу, Вадим попытался приноровиться к оружию. Прицельная планка отсутствовала — стрельба из винтовки осуществлялась в интеграции с прицельным комплексом, но его сейчас у мужчины не могло быть в принципе — поэтому приходилось исходить из наличных возможностей.
Между тем у входа в детский сад полицейский, выпустив за несколько секунд длинной очередью последний магазин, перехватил короткий автомат и от отчаяния швырнул его в неумолимо наползающих тварей. Глухо закричав, сержант закрыл глаза — чтобы не видеть последнего удара. Зашелестели, раскрываясь, стремительно приближающиеся жвалы — но тушу ближайшего членистоногого откинуло попаданиями — Вадим начал стрелять. С пронзительным звуком импульсные заряды рвали тела чужих, прошивая хитиновые панцири насквозь и взметаясь крошкой стен.
Полицейский обессиленно рухнул на колени, но Вадим был уже рядом — сунув ему в руки свой дробовик, он рванул сержанта за плечо — коротко крякнув, сплюнув густую кровь, тот поднялся.
— Держи дверь! — Вадим бросил истекающему кровью полицейскому коробку с патронами, уже забегая по лестнице. Когда он вломился в группу, воспитательница — совсем молоденькая девушка — пронзительно закричала от испуга, а следом заголосили и собравшиеся дети. Вадим коротко осмотревшись, представил себя со стороны — порванная, сточенная во время полетов об асфальт в клочья одежда, сожженные кислотой рукава и кожа на руках, окровавленное лицо. Только теперь он почувствовал, что горячие струйки все еще стекают по щеке на шею из разбитой брови.
— Спокойно! — поднял мужчина руку.
— Папа! — узнала его дочка, бросившись к нему и обнимая за ногу.
«Пойдем малыш, нам пора» — хотел было сказать Вадим, которые последние несколько минут действовал без участия разума, выполняя задачу добраться до садика и забрать своего ребенка. Но неожиданно понял, что на него смотрят десятки испуганных глаз.
Подбежав к окну, Вадим осмотрелся — уже начиная думать и анализировать обстановку. Зеленый двор чадил обгорелыми ошметками машин и трупами людей и чужих — следы того, что тут прошелся один из штурмовиков. Все видимое небо было испещрено черными дымными следами, то и дело вспухающими яркими огненными кляксами — над Санкт-Петербургом, все ускоряясь, шла безумная карусель воздушной схватки тактической авиации с десантом чужих.
Вдруг Вадим отвлекся — из-за угла дома неожиданно появился прихрамывающий пилот, чьи доспехи были в голубых хлопьях пены биогеля. Прибив несколькими сдвоенными выстрелами группу тварей, отбившихся от стаи, имперец захромал мимо полицейского УАЗа. Вадим — сквозь грохот и вакханалию вокруг — услышал зловещий шелест за спиной пилота и почти сразу увидел с десяток чужих, выскочивших за ним следом. Не раздумывая, практически сразу Вадим распахнул створку стеклопакета и начал стрелять. Пилот был из первой эскадрильи — как минимум, командир звена, если не эскадрон-коммандер — вспомнил Вадим золотой венок вокруг орла и номера машины на фюзеляже. И если септиколийские подразделения и эскадра не уничтожены, за пилотом обязательно должен был прийти спасательный бот.
Увидев, кто расстрелял преследующих его тварей, имперец махнул рукой и поковылял к зданию. Вадим даже с такого расстояния увидел, что у него были большие проблемы с ногами — шел пилот только потому, что его поддерживали стимуляторы и экзоскелет доспеха, а биогель залил все пораженные кислотой участки.
— Ждите, — хрипло, чужим голосом сказал воспитательнице Вадим и, толкнув к девушке дочь, выбежал в коридор. В два прыжка спустившись по лестнице, он оказался на улице рядом с пилотом. Выглядел тот неважно — но на ногах стоял и ясность мысли сохранил. Имперский летчик только хотел было что-то сказать, как вдруг с неба камнем упала широкая плоская туша медэвака — с грязным радиоактивным выхлопом, без применения маневровых двигателей и антиграва, используя только гравидрайв. Люк распахнулся, и медэвак подался кормой ко входу к зданию — словно бульдозер, сметая забор, горки и ярко раскрашенные паровозики.