- Спрыгнул сам, - произнесла Элезейд.
- Расскажи пожалуйста все то, чего я не знаю, - попросил я, избавляя кавианца от веревки на шее и накрыв его простыней.
- Я попросила его объяснить, при каких обстоятельствах он покинул десантный челнок после того, как вы приземлились в моей резиденции.
- Объяснил?
- В подробностях, - кивнула Мальоза.
- И что рассказал?
- Признался, что всю жизнь очень боялся умереть. И в твоем лице увидел угрозу для своего существования – и в момент, когда таксеть показала твою смерть, он – видя, что не сработала система жизнеобеспечения, предпочел не предпринимать никаких действий.
- Молодец какой, - кивнул я задумчиво. – Но не очень понимаю, почему его боязнь была связана со мной?
После того, как Мальоза более подробно рассказала о жизненном пути кавианца – который выложил ей все без утайки, и мотивах, побудивших его снять с меня визор - оставив умирать, я вздохнул. Надо же, каких тараканов носил с собой этот молчаливый паренек.
- Ты говоришь, что он сам прыгнул, - спросил я Мальозу.
- После нашего разговора я рассказала ему о перспективах. И он решил искупить…
- А какие перспективы?
- Полевой трибунал и казнь через повешение. Он ведь бросил тебя на смерть.
- Но таксеть ведь не давала задание даже на извлечение моего блока.
- Это важно? Он ведь понимал, что ты жив.
- Но формально ведь он действовал без нарушения каких-либо правил, кроме…
- Кроме морально-этических норм и общечеловеческих законов, - холодно произнесла Элезейд.
- Да. Это серьезно, - покачал я головой, вспоминая банальное «справедливости нет». – Так как он в веревке-то оказался?
- Я попросила его не покидать жилой уровень, ожидая момента, когда можно будет его отправить во Вторую Гвардейскую и отдать под трибунал. Сегодня к нему зашел один из слуг, и рассказал об обычае среди каргарианцев совершать ритуальное самоубийство в знак сохранения чести, описав несколько способов. Веревку твой солдат сам достал, с кровати тоже самостоятельно прыгал.
- А это? – показал я на каменную стену с проплавленным отверстием, в котором торчал грубый металлический костыль.
- Подобрал где-то, - покачала плечами Мальоза.
- Есть нож? – поинтересовался я.
Необходимо было извлечь блок Ричи, а без таксети и возможности личной идентификации процедуры это быстрая, но достаточно грязная и неприятная.
- Зачем? – удивилась просьбе генерал-губернатор.
- Достать нейроблок, - пожал я плечами, в свою очередь с недоумением посмотрев на Элезейд. Но – явно сдержавшись, она вышла в коридор и вернулась с парадными оружием одного из телохранителей. Это был непривычно изогнутый - на манер кукри, длинный кинжал, без каких-либо украшений.
Приняв оружия, я, периодически морщась, освободил Ричи от кителя и перекатил тело на живот. Примерившись острием совсем рядом с выпирающим позвонком – что было не очень удобно из-за изгиба клинка, резко ударил по рукояти. Кинжал легко вошел в мертвую плоть, обрубая биомеханические держатели, и я – поморщившись, примерился к следующему месту, расположение которого знал – вот только вручную нейроблоки раньше я извлекал из манекенов – пусть и практически неотличимых от настоящих существ.
- Существование твоего солдата может быть прекращено без каких-либо последствий, в таксети данные о необходимости забирать его блок отсутствуют, - наблюдая, как я кромсаю мертвое тело, произнесла Мальоза.
Закончив с блоком и замотав его - отрезав часть простыни, я поднялся с колен и обернулся к спутнице.
- Хочу с ним поговорить, - пожал я плечами по ровным взглядом Элезейд.
- Тебе не о чем с ним говорить. Он бросил умирать своего командира – наказание за это только одно.
- Казнь через повешение, - кивнул я на штырь с обрывком веревки. – Он уже себя наказал.
- Он тебя предал, - совершенно не понимая ход моих мыслей, произнесла Мальоза.
- Он струсил, только и всего, - флегматично ответил я. – Наказывать за трусость? Это все равно, что наказывать за цвет глаз.
- Наказывать за то, что обнаружил трусость, не выполнив свой долг. Это разные вещи.
- К этому моменту он уже знал, что я нарушил присягу Императору. Поэтому может быть у него были вполне обоснованные мотивы, - улыбнулся я, показывая блок Элезейд: - Можешь взять его на хранение, а потом отдать Лассану вместе с моим?
Генерал-губернатор долго молчала, пристально на меня глядя. После – вместо тысячи слов – просто кивнула, возмущенно поджав губы, и забрала у меня блок. Я открыл было рот заикнуться о том, чтобы она пообещала отдать блок Лассану вместе с моим, но вовремя осекся. Это со случайной подружки - после первого согласия на поход в кафе можно требовать дополнительное обещание точно-точно прийти, с представительницей же одного из самых влиятельных кланов в Галактике лучше избегать подобных намеков на ее неискренность.