Первый метательный нож я не увидел – едва почувствовал опасность, и дернулся – тут же почувствовав тупой удар в плечо. Руку словно парализовало – напряженным усилием я попробовал удержать выскакивающий из непослушных пальцем меч, и в этот момент увидел второй метательный нож. Он летел в глаз, но из-за моей попытки уклониться чиркнул по лицу. Мгновенье, и меня накрыло вспышкой режущей боли, а по подбородку и шее хлынула кровь. Третий метательный нож попал в живот, родив очередной очаг боли – я сгруппировался, сдерживая стон и машинально, поддавшись панике, пытаясь закрыться руками.
К частью, ножи у противника кончились, и он приближался ко мне. Я перехватил рукоять силового клинка из правой руки в левую, чувствуя, как с каждой секундой из меня уходит жизнь, с трудом удерживаясь на ногах. Хайфат вдруг невероятно быстро скользнул вперед – мелькнул клинок, и спасаясь от смертельного удара, я просто упал. Обманчиво неповоротливый пузан тут же ударил ногой – сверху вниз, подошвой по запястью левой руки, держащей рукоять меча. Сухой треск кости, казалось, разнесся по всему залу – а меня словно пронзило электрическим разрядом. Из горла вырвался крик боли, а сквозь багряную пелену я увидел, как Хайфат заносит клинок, намереваясь пригвоздить меня к полу.
Закричав от боли и унижения, я из последних сил извернулся, с трудом перехватывая правой – не сломанной рукой, меч. В этот момент ощутил скрежет металла по кости – клинок Хайфата воткнулся в меня - но благодаря тому, что я извернулся змеей, меч скользнул по ребрам, вместо того чтобы проткнуть меня насквозь, вспарывая живот. Противник ударил снова – и в тот момент, когда я почувствовал в своих внутренностях холодную железку – острие которой оказалось из спины, взрезав кожу, я каким-то чудом нащупал кнопку активации.
Падая на спину, взмахнул мечом – слабенько, криво – уже в агонии. Если бы это был стальной меч, он не смог бы и нитку перерезать – но силовой клинок с пугающей легкостью, под острым углом, прошел через опорную ногу Хайфата. Когда каргарианец оступился на отрубленной ноге, меч глубоко погрузился в тело бородача, взрезая его пополам. Перед тем как умереть, я успел ощутить омерзительный запах паленого кишечника и почувствовал, как на меня вывалились склизкая груда внутренностей.
Глава 22. Выбор без выбора
«Чтобы вступить в рукопашную схватку боец должен потерять: автомат, пистолет, нож, ремень, лопатку, а также найти ровную площадку, на которой не валяется ни одного камня или палки. Самое же главное условие – на этой площадке должен быть такой же раздолбай» - периодически любил повторять Север во времена, когда в учебной части Второй гвардейской нас учили контактному бою. Конечно, это была шутка из разряда «за триста» – контактный бой, особенно в узких переходах и помещениях, а также абордажных схватках, являлся нашим постоянным спутником. Силовые клинки, используемые космодесантом, применялись на рефлекторном уровне, выигрывая часто так необходимые мгновения.
Да, нас не учили дуэлям на холодном оружии – это было лишь обучение рукопашной схватке с оружием в руках, а умение наносить удар глаза-в-глаза являлось мерилом психологической готовности, устойчивости, а также показанием умения убивать. В Империи действовал дуэльный кодекс, но он был игрушкой аристократов, среди которой выяснение отношения поединком было делом вполне обыденным. Нам же, простым подданным – пусть даже и солдатам космодесанта, фехтование как таковое не требовалось. Но в рукопашной схватке с холодным оружием я не видел ничего экстраординарного, обладая определенной базой умений, и именно поэтому стоя напротив бородатого пузана, весьма спокойно воспринял перспективу дуэли с ним.
Это была большая ошибка – счесть эпизод потраченным, не обратив внимания на беспокойство Гасептула и явную предупреждающую мимику моего нового поданного – долговязого верзилы. Если бы не снедающее меня раздражение на всех и вся, или небольшое усилие, позволяющее взять себя в руки – да даже малая толика критического мышления, и подобного глупого просчета бы не произошло.
Хайфат ведь откровенно выделялся из толпы высушенных солнцем каргарианцев. Так обращает на себя внимание в летнем офисе среди бледных коллег вернувшийся из отпуска загорелый сотрудник. В двадцать первом веке загар в моде – это показатель, что у человека достаточно времени для того, чтобы проводить его под солнцем в беззаботном отдыхе. Как раньше, еще столетие назад, в моде была белоснежная кожа – как признак, что ее обладатель не тратит время в поле под палящим солнцем, зарабатывая себе на хлеб.