Странный гость поднял глаза на хозяина и усмехнулся: "Не узнал?" Алсуфьев недоуменно пожал плечами. Сидящий в кресле мордоворот, лет тридцати был ему не знаком. Аккуратно подстриженные светлые волосы, крупные черты лица, которое было скорее привлекательным, чем грубым, шрам у виска. Именно шрам, косой, от уха до виска, не портящий лица, что-то ему напоминал, а что, он не мог понять. Возможно, когда-нибудь он встречал этого человека: где-нибудь на приеме, среди охранников элиты или же, мимолетно, на бензозаправке. Но что бы их знакомили? Никогда. В этом Алсуфьев был абсолютно уверен. Он еще раз внимательно оглядел гостя: рубашка с короткими рукавами, джинсы. Вместо ожидаемого пистолета - на коленях книга: огромная, этакий фолиант, в красном бархатном переплете, с двумя замками по торцу. Незнакомец улыбался, глядя на недоумевающего хозяина.
- Я твое дитя.
Алсуфьев оторопел. "Дитя?... Рэкетир?... Сын? Не может быть!"
- Что за шутки? - В конце концов возмутился он. Чего-чего, а такого поворота он никак не ожидал.
- Чего уж тут шутить, - гость явно наслаждался смятением писателя.
- Прекратите, или покиньте мой дом! - Сорвался Алсуфьев и, видя насмешку в глазах гостя, положил руку на телефон. - Иначе вызову милицию.
- Что за обывательская пошлось. Чуть что - милицию. Даже смешно.
- Вы находите ситуацию комичной?
- Но я действительно твой сын. Александр Родионов. Саша. Саша Родионов.
Алсуфьев помолчал, перебирая в памяти имена.
- Нет, - уверенно заявил он, - женщин с такой фамилией я не встречал.
- При чем здесь женщины. Помнишь? "14 февраля", "Мясорубка", "Ее последний день".
- ??? - Борис Ефимович по-бабьи открыл рот. Новый знакомый - Родионов перечислял названия его романов.
- Дошло? Виталий Штурм или, в миру, Борис Алсуфьев - мой папаша. Ты создал меня, Сашу Родионова, свой персонаж.
- Да ладно, - отмахнулся Алсуфьев, - Вы однофамилец?.. Не предполагал, что встретил человека, которого выдумал. Прототип, которого никогда не видел в жизни.
- Нет, я самый настоящий литературный персонаж и среди людей никогда не существовал.
- Ну, хватит розыгрышей, - Алсуфьев перестал возмущаться. Он немного успокоился, чувствуя, что сидящий явно не пытается причинить ему неприятности.
- Можешь проверить. Позови жену. Я пришел только к тебе. Она меня не увидит.
Желая прекратить глупую комедию и в конце концов избавиться от нахала, Алсуфьев подошел к двери и громко прокричал в коридор: "Нина! Поднимись ко мне!" Он вернулся опять к столу, всем своим видом показывая долготерпение хозяина, которое вот-вот должно иссякнуть.
Спустя минуту в кабинет вошла жена.
- Ты курил здесь? - Удивилась она.
- Мы тут разговариваем ... - замялся Алсуфьев.
- С кем? - Она подошла к мужу, мимоходом отодвинув с прохода кресло с сидящим в нем Родионовым. Она сделала это слишком легко, словно в кресле и не сидело шестипудового мужика.
- Ты переутомился, - Нина потрогала лоб мужа. - Не засиживайся. Ложись пораньше.
Она покинула кабинет, так и не заметив незнакомца, словно того и не было в комнате. Алсуфьев оцепенело глядел на необычного гостя. "Привидение?... Схожу с ума?!... Заработался. - Он улыбнулся, - Нина! Они сговорились. А трюк с креслом?!" Он осторожно подошел к молодому человеку сбоку. Сначала легонько, потом сильнее попытался вернуть кресло обратно. Это ему не удалось. Он не смог сдвинуть его ни на сантиметр, настолько тяжелым оно оказалось. Тогда он осторожно коснулся руки Родионова. При этом палец Алсуфьева не прошел, как полагается сквозь призрака, а уперся в упругий бицепс, теплый, как у обычного человека. В ответ Родионов больно ущипнул писателя.
- Убедился? Я существую только для тебя.
Несколько минут Алсуфьев ходил по комнате, потирая ущипленное место. Наконец его мысли выстроились определенным образом. Он хлопнул себя по коленкам:
- Вот так подарок! Литературный герой на юбилее своего создателя! - Борис Ефимович вновь заходил по комнате, - Удостаивались такого другие? Подумать только! Если я не схожу с ума. Вы, оказывается, существуете! Мои герои. У Вас свой мир? - Глаза его блестели. Губы растянула глупая улыбка.