Таким образом, вот еще заработок, как нельзя более кстати явившийся в подмогу казачеству и давший батальону около 1000 руб. Но это заработки не постоянные, и в будущем году их не будет. Впрочем, надобно сказать, что от телеграфа в 1865 году пострадало земледелие: нужда в хлебе, именно весной — заставляла предпочесть телеграфные работы полевым.
Упоминать ли еще о некоторых мелочных заработках, существующих в той или другой станице? Например, иногда добывается мед диких пчел, которым угощают проезжего почти во всякой станице; но безрассудность и жадность казаков скоро истребит последних пчел, пчеловодства же не существует, несмотря на все естественные удобства, — и за Байкалом оно прививалось довольно плохо, вследствие незнания и неопрятности, свойственной казакам, а тут к тому же и некогда, а то пчеловодство могло бы быть выгодным промыслом там, где восковые свечи везутся из Томска и воск продается по 80 к. фунт (мед 25 к. в Казакевичевой; сахар американский, сырой и плохо рафинированный, по 45 и 50 к. фунт).
Кроме того, в одной из станиц добывается еще жерновой камень и приготовляются жернова для ручных мельниц, находящихся во всеобщем употреблении по Уссури. Вообще устройство мельниц не удается казакам: за Байкалом устраиваются в горных странах мутовки с вертикальным валом у водяного колеса; но мелют очень мало, притом лишь несколько месяцев в году: ручьи летом даже иногда пересыхают. Водяные мельницы очень редко употребляются, ветряных вовсе почти нет, особенно у казаков. В луговых странах, где много скота, устраиваются конные мельницы, но, к сожалению, умения слишком мало, и они все довольно плохи. Но большая часть хлеба превращается в муку с помощью ручных мельниц, так как помол стоит довольно дорого. То же самое и на Амуре и на Уссури, с тою только разницей, что на Амуре, например, во 2-м конном полку, расположенном вниз от Благовещенска до Малого Хингана (Доуссэ-алин), появились две ветряные мельницы (так как хлеба теперь получается много, а молоть негде), и, наконец, расплодилось много конных мельниц, употреблявшихся казаками и за Байкалом, а на Уссури ни тех, ни других нет и преобладают ручные.
Для этого в избе у двери ставится на ножках крепкая высокая скамья; на ней утверждается нижний жернов, а на него накладывается другой (8-10 вершков в диам., 2–3 толщины); к верхнему жернову на середине между центром и окружностью одним концом прикрепляется палка, привязанная другим к потолку, и при помощи ее рукою вращается верхний жернов. Такую мельницу вы встретите во всякой избе, и так как и за Байкалом не было хороших жерновов, то привезенные оттуда уже попортились, а потому потребность на них немалая. Но жерновные камни добываются в одной только станице, а потому этим промыслом пользуются лишь несколько семей.
Вот все промыслы, которые облегчают существование уссурийского хлебопашца. Я не говорю о торговле, потому что она незначительна: соболями торгуют два, три человека, мелочной торговлей занимаются купцы, а не казаки; остается торговля водкой, но она, как везде, служит только к обогащению нескольких человек в ущерб всем остальным.
Современная летопись. — 1867. — № 10. — С. 1–3.
Другие корреспонденции