Выбрать главу

Сандра Мартон

Корсиканский гамбит

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Она уже почти опаздывала. Чарлз уговорил ее пойти в кафе и пропустить по стаканчику в обществе маленького толстого человечка, имя и должность которого должны были непременно произвести на нее впечатление.

Она просидела с ними ровно столько, сколько требовали приличия, и откланялась, несмотря на выражение недовольства на красивом лице своего сводного брата.

– Извините, но у меня у меня свидание.

Улыбка тронула губы Франчески. Она не лгала. Если подходить буквально, то это самое настоящее свидание, причем гораздо более приятное, чем игра в “Кто кого”, которую под видом непринужденной беседы о всевозможных “бентли” и “ролексах”, а также о всяких пустяках отдыха на побережье затеяли Чарлз и толстый человечек. Такие вещи не для нее. Для нее гораздо приятнее сидеть здесь, в своем гостиничном номере, и наблюдать за тем, как солнце, превратившись в огромный малиновый огненный шар, опускается на стоящие в порту на якоре роскошные яхты.

Захватывающее зрелище и, пожалуй, самое лучшее из тех, что за эти два дня ей пришлось наблюдать в Монако, со вздохом подумала Франческа, глядя на то, как солнце постепенно исчезает за горами. Не то чтобы ей не нравилось это крошечное княжество – наоборот, его узкие, петляющие улицы дышали древностью, очаровывали, и это впечатление не в силах были испортить даже многочисленные высотные здания, встречающиеся в Монте-Карло на каждом шагу.

Просто за свои двадцать три года она никогда прежде не видела столько роскоши вокруг. Казалось, все, начиная с позолоченных херувимов, украшающих потолок казино, и кончая бриллиантами на шеях и пальцах модно одетых женщин, которые щеголяли по авеню Изящных Искусств в туалетах от Картье, можно охарактеризовать одним словом – перебор. Чарлз не был с нею согласен.

– Не перебор, – сказал он утром, когда она стала возражать против того, чтобы выложить баснословную сумму за шелковую “кошечку”,[1] которая приглянулась ей в магазине. – Это преуспевание, Франческа. Признак богатства. – И он знаком велел продавцу завернуть комбинезон, а стоимость включить в счет. – Расслабься и отдыхай в свое удовольствие. Для этого я тебя сюда и привез.

Оказавшись в своей комнате, Франческа глубоко вздохнула. Да, подумала она, он с самого начала говорил об этом, с того момента, когда предложил сопровождать его на международную конференцию по финансовым вопросам. Она уже не раз бывала на подобного рода сборищах, и они не вызывали у нее восторга.

– Не могу, – ответила она Чарлзу, стараясь побыстрее придумать причину для отказа. – Много работы в галерее.

Брат тронул ее волосы – так он делал, когда они с ним были еще маленькими.

– Дорогая, я уверен, ты прекрасный работник, но вряд ли кто будет возражать против твоего отпуска.

Франческа посмотрела ему прямо в глаза.

– Это и правда будет отпуск? Или бесчисленное множество коктейлей и банкетов, на которых люди из кожи вон лезут, стараясь произвести впечатление друг на друга?

Чарлз улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой, которую она помнила с детства, когда ей было еще лет семь, а ему шестнадцать, и произнес:

– Мы прекрасно проведем время, обещаю тебе. Ну, соглашайся, ты же никогда не была на Ривьере. Это будет здорово.

В конце концов она согласилась. Путешествие обещало быть сказочным: Чарлз так рассказывал о море, о солнце и о чудесных маленьких городках, разбросанных между Каннами и Монако, что Франческа почти представляла их себе. Она мечтала о ежедневном праздном лежании на пляже, о шелковистых волнах теплого моря и о долгих беседах со сводным братом, которые еще больше укрепят их отношения. Они были очень близки в детстве, но последнее время как-то отдалились друг от друга.

Франческа, недовольно хмурясь, расстегнула молнию на льняном платье от Лагерфельда и стянула его через голову. Ей следовало раньше догадаться, куда ее втягивают, – еще тогда, когда Чарлз вдруг стал настаивать, чтобы она приобрела что-нибудь новенькое у Сакса, в то время как она утверждала, что готова к отъезду. И вот, пожалуйста, теперь она только и делает, что присутствует на ленчах, чайных церемониях, коктейлях и обедах, стараясь вовремя улыбаться и соответствовать тому, что Чарлз шутливо называл секретным оружием “Спенсер Инвестмент”.

– Ты самый лучший козырь нашей фирмы, – твердил он. – Позволь, я буду всем тебя представлять. – А когда она возразила, что чувствует себя неловко от повышенного внимания, Чарлз вздохнул:

– Знаю, дорогая. Но благодаря своей улыбке ты можешь за один вечер добиться для фирмы того, на что у меня уходит целый год напряженного труда.

Как она могла не согласиться, если он так просил? Чарлз заботился о ней все годы после гибели родителей в авиационной катастрофе и был добр и внимателен, как настоящий старший брат, хотя приходился ей сводным. Он не высказал ни тени недовольства, когда она не захотела заняться экономикой, а увлеклась искусством и дело Спенсеров тяжелым бременем легло лишь на его плечи.

Но Чарлз справился. Их семейная фирма процветала задолго до того, как они с Чарлзом наследовали равную долю контрольных акций, но при нем ее ждал поистине феноменальный успех. Из-за излишней скромности Чарлз мало рассказывал Франческе о своих делах – она знала только, что он разработал целый ряд блестящих новаторских предложений, позволивших произвести выгодные капиталовложения, благодаря которым “Спенсер Инвестмент” сразу шагнула вперед, оставив далеко позади своих конкурентов.

Чарлзу пришлось заново повторить весь курс математики и экономики, пройденный когда-то в университете, и он был вознагражден за свои труды. Франческа очень гордилась им. И если ей удастся своими нарядами и улыбками хоть капельку помочь ему, то она стиснет зубы и будет кокетничать с любым, на кого укажет Чарлз.

Но не сегодня. Сегодняшний вечер, их предпоследний вечер в Монако, принадлежит ей, и только ей. Долой наряды, украшения, косметику! Никаких обедов с омарами в “Куполе” или с икрой и шампанским в “Людовике Пятнадцатом”!

Франческа, улыбаясь, отбросила туфли, платье и облачилась в белые хлопчатобумажные брюки и обтягивающую маечку. Легкими летящими движениями она собрала рассыпавшиеся по плечам волосы цвета пшеницы в хвостик. Сегодня вечером сбудутся мечты последних двух дней! Сначала небольшая прогулка на вершину Собачьей Головы, чтобы полюбоваться открывающимся оттуда видом, потом пицца в “Пиноккио”. Представив себе жующего пиццу Чарлза, Франческа широко улыбнулась.

Девушка вытащила из шкафа сандалии и натянула их на ноги. После ужина она собиралась уговорить брата поехать на предоставленном им “мерседесе” в Жуан-ле-Пэн или в Ниццу. Франческа негромко засмеялась. На самом деле она почти надеялась, что Чарлз откажется. Тогда она сама повела бы машину по Большому Карнизу – легендарной, захватывающей дух дороге между Монако и Ниццей.

– Франческа?

Вздрогнув, она подняла голову. Дверь спальни распахнулась, и в комнату вошел Чарлз. Его лицо освещалось лунным светом, проникающим сквозь открытую балконную дверь.

– Что ты делаешь в темноте? – спросил он. – С тобой все в порядке?

– Да, конечно. Все хорошо.

– Почему ты убежала, чтобы сидеть тут и хандрить?

Обстановка подходит моему настроению, Чарлз. – Она услышала щелчок выключателя, – и внезапно наполнивший комнату свет на секунду ослепил ее.

– Эй, – весело вскрикнула Франческа, – ты что, хочешь ослепить меня?

Чарлз высоко поднял брови:

– И ты собираешься в этом пойти на званый вечер к маркизе, дорогая? – Он засмеялся. – Боюсь, твой наряд не будет сочетаться с моим смокингом.

Лицо Франчески погасло.

вернуться

1

Женский нарядный костюм в виде комбинезона. – Здесь и далее примечания переводчика.