— С завтрашнего дня приказываю перейти на казарменное положение. Из Управления — ни на шаг. Утром зайдите на склад и получите автоматы. Подробные инструкции — на оперативной летучке.
Оставшись один, Корж перебрал в памяти, все ли он подготовил, все ли предусмотрел. Все. Собственно, предыдущая работа и была подготовкой. Сейчас требовалось собрать в кулак и расставить силы для последнего удара. Он сделал это.
Нищий задержан
Погода резко изменилась.
Поднявшийся с ночи западный ветер затянул все небо серыми, рваными хлопьями туч. Изредка сеял мелкий, по-осеннему надоедливый дождь. Сразу вдруг похолодало, и Алексей Петрович был вынужден надеть плащ.
Параллельно с Герасимовой он повел наблюдение за Долговой от самого дома.
Сегодня она вышла позже обычного на целых два часа и отправилась прямо к сапожнику.
Корж, заранее подыскавший выгодное для наблюдения место, видел, как она передала ему пару дамских туфель и стала терпеливо ждать, кутаясь от дождя в платок.
Сапожник деловито осмотрел туфли, затем быстро окинул взглядом пространство перед будкой. Что-то сказал, и Сонька, подвинувшись вместе с табуреткой, заслонила его от посторонних взглядов. Через пятнадцать минут «ремонт» был произведен, и Сонька забрала туфли.
Корж шел за ней следом на почтительном расстоянии. Он несколько раз зорко просматривал тротуары по обеим сторонам улицы, по одному перебирал прохожих, идущих в том же направлении, что и он. Герасимову он распознал бы по фигуре — стройной и не по-девичьи высокой, но ее нигде не было видно.
И все-таки она была рядом, зорко следила за подопечной, даже видела, может быть, и своего начальника. «Молодец, — мысленно похвалил Герасимову Корж. — Умеет маскироваться».
Сонька не прошла в торговые ряды. У них, видимо, заранее было обусловлено место встречи, и она прямиком направилась на задворки рынка.
Старик уже ждал. Он сидел на дровяном обрубке под навесом, где рыночные дворники складывали метлы, лопаты, совки.
Ничего не изменилось в Быхине. Костюм все тот же, в котором он явился в город, все та же суковатая палка и тощая котомка, вытертая и заляпанная пятнами грязи; на веревке, перепоясывавшей его тщедушную фигуру, болталась большая жестяная кружка. Корж невольно усмехнулся: «Раньше нищие вериги на шее таскали — тяжело и неудобно. А сейчас легко и удобно — кружка. И грошики в нее, и чаек из нее».
Сонька молча передала старику сверток и тут же ушла.
Быхин запрятал его на самое дно котомки, закинул ее за плечи и, не спеша, постукивая палкой, побрел с базара. По пути зашел в ряды, купил на дорогу пару пирожков.
«Все, — подумал Корж, идя следом. — Почтальон отправился в путь…»
Впереди мелькнула знакомая фигура Грачева. Корж прибавил шаг. Поровнявшись с лейтенантом, легонько толкнул его плечом. Тот оглянулся, приподнял фуражку, заговорил, будто при встрече с знакомым.
— А, приветствую вас, — и протянул руку.
— Ну, как жизнь? — рассмеялся Корж, включаясь в предложению форму разговора.
— Да ведь что, идет полегоньку. Вот в командировку еду. В три часа поезд уходит…
Корж посмотрел на часы. Было ровно час.
— Я тоже тороплюсь в одно место, но у меня запас есть — целых два часа.
— Запас карман не тянет, а все же лучше явиться на полчаса раньше, чем опоздать хоть на полминуты.
— Не опоздаю. Ну, бывай здоров!..
— Всего!..
Корж сел в трамвай и через несколько минут был в Управлении.
— Вас спрашивал начальник, — сообщил секретарь отдела.
Корж даже не зашел к себе в кабинет. Новиков встретил нетерпеливым вопросом:
— Ну, как дела?
— Сейчас пошла последняя почта от Оливареса Воронкову. Почтальона до места сопровождает лейтенант Грачев.
— Быхин поехал?
— Он. Я с группой выезжаю немедленно. Нужно опередить поезд.
— Кто с вами?
— Трое оперативных работников, радист Перлова и шифровальщик.
— Не мало?
— Я рассчитал. Поможет и Грачев.
— Хорошо. А с Оливаресом как решили?
— Я прошу не трогать его до нашего возвращения. Наблюдение за ним установлено надежное, и он никуда не уйдет. Я не знаю, с чем обратно пошлет Воронков отца к нему.
— Ладно. Я полагаюсь на вас. Действуйте, Алексей Петрович. Желаю удачи!
Они крепко пожали друг другу руки.
Оперативная группа выехала на двух машинах.
Дождь зарядил, видимо, всерьез и сыпал, словно из сита, не переставая. Шоссе блестело черной глянцевитой поверхностью. В выбоинах накапливались лужи.