"Чудны дела твои, Господи! Велика сила твоя! Вот, исделал ты невидаль невиданную: атеиста. Видать, для особой нужды, для грешников наставления, для праведников святых подвигов".
Андрей это видит и разрывается. Между радостью: это хорошо, полезно, успех, и бешенством: почему не я, почему сам не смог так?
Не-не-не! Не в смысле атеизма. Он про это не знает. А в смысле согласия и дружбы Евфросинии.
Сходно с Волынью. Использовать угрозы материнского и отцовского проклятий для решения войсковых задач...
"Вам пишет мать.
Чего же боле?
Ужель ей надо проклинать?
Поторопитесь. В вашей воле
Скорее город свой отдать".
Неизвестно сработает ли. Но если отеческое увещевание от Ярослава-братца он мог себе представить, то угроза материнского проклятия от Агнешки - за гранью воображения.
"За гранью воображения" - очень обидно.
Не смог? - Бывает. Сил не хватило, времени мало, сабля сломалась... не хорошо, но понятно.
Ошибся? - Не знал, не додумал. А кто не ошибается? Только тот, кто не делает.
А вот - "воображалки не хватило"... В чистом виде собственная ущербность. Без смягчающих объективных обстоятельств.
Всё понятно: как, кто, что. Но - потом. "После того как". Когда Ванька-лысый придумал, объяснил, часть уже сделал... А сам? Привык только махать? Саблей в бою, топором палача на плахе? Своих мозгов уже нет? Ванька что - умнее меня?!
Сперва он "дозволял": давай, парнишечка, удиви своей ловкостью. Потом "любопытствовал": ну и чего ещё это лысый уелбантурит? Потом "взревновал": а я?! Этот поезд - без меня?!
При том, что у него вполне достаточно своих, тоже - "горящих" дел. Требующих и ума, и усилий, и изобретательности.
Я подобное испытывал, когда мои мальчишки "водомерку" изобрели. Хочется самому... принять участие, получить удовольствие от сделанного, доказать свою правоту... Кусок дела, жизни, ума, души... проходит мимо. Я же тоже могу! Я же лучше! - Но... нет времени. И вот другие "гребут кайф ложкой", а ты ковыряешься в... в чём-то своём. Часто - скучном, неприятном, сомнительном.
Потом начинаешь в этом понимать, разбираться, видишь смыслы и оттенки, находишь пути и способы. Вкладываешь. Силы ума, силы души. Кусок себя. Дело уже - не вообще, не чьё-то, где-то. Моё дело. Такое - круче, чем "коза ностра" - "наше дело".
Уже интересно, уже пошло-полетело, уже в кайф... Берёшь кого-то, учишь, натаскиваешь. С радостью: ты же уже понял! Тебе же учить - как с горы катить! Наставляешь. На путь истины. На твой путь твоей истины. Отпускаешь его. Смотришь вслед: хорошо, резво побежал. Умно, умело. Как я учил.
Мда... А сам - назад, в серую тьму новых непоняток и неприветок.
"Учитель нас проводит до угла,
И вновь - назад, и вновь ему с утра -
Встречай, учи и снова расставайся,
Когда уйдём со школьного двора".
Ученик делает, радуется, хвастает. А ты понимаешь: всё, уже отстал, "вышел в тираж", выпал из темы.
Завидно.
Но - "нельзя объять необъятное".
Странно: почему у коллег-попаданцев нет такого чувства? Ощущения ограниченности твоего времени, твоих возможностей. И - необъятности необходимого, удивительного, увлекательного.
Андей - ревновал.
Наверное, какие-нибудь молодые и горячие возопят:
- Он же Государь! Р-раз - и секир башка! Нет человека - нет проблемы!
Гос-споди! Избавь меня от подобных возопьющих решал! Или правильнее - возопивных? Возопиявных?
Моя казнь, изгнание, заточение - привели бы к катастрофе. Всё общерусское войско немедленно восстало бы.
Не-не-не! Не за меня!
Против. Против Боголюбского, против вводимых новизней, против той узды, которую мы накинули на эту клячу - "Святую Русь", и упорно тащили. Куда-то. Куда ей не хотелось.
Точнее: ей никуда не хотелось.
"Что было - то и будет".
Не надо нам нового! Пусть "по старине", "как с дедов-прадедов"!
Особый вкус подобным призывам придавало моё полное и демонстративное с ними согласие.
Да! Ура! Припадём! К истокам и скрепам! Источнимся и заскрепимся! Как с дедов-прадедов! И с пра-пра-пра-прадедов! С Крестителя!
- Робяты! Вам который Володя святее? Святославич или Всеволодович?
- Не, ну ты сравнил! Крестителя! Святого! С кое-каким Мономахом ровнять...
И тогда утверждение Любеческого съезда: "каждый да держит свою отчину" - просто детский лепет расшалившихся правнуков. И, значит, ни у кого нет "своей" вотчины.
Бздынь.
- А... а как же? Не! Не может такого быть! Не бывало такого на Святой Руси!
- Да ну? Было. Всегда. Спокон веку. Это только последние семьдесят лет иначе. Новодел, новизна некошерная.
А уж Второзаконие с отпусканием рабов на волю... куда уж прадедовнее? Или - дедовитее? Дедовщиноватее?