— Тебе все равно нужен врач, — сказал Баки, поднимая Брока на руки. Тот поморщился, Баки понимал, что ему больно, но проще было отнести его, чем он бы, даже с помощью Баки, но шел сам.
— Хуяч, — не согласился с Баки Брок. — Само заживет. Не впервой.
Умудрившись с Броком на руках расстелить постель, Баки уложил его и укрыл одеялом, успев коснуться губами лба, но Брок, кажется, этого не заметил, он практически сразу уснул. Баки спустился вниз, собрал окровавленные тряпки и бинты, вымыл стол, благо тот был с пластиковым покрытием, собрал аптечку, обнаружив там антибиотики, которые забрал с собой. Выкинул весь мусор, вылил воду и со стаканом воды вернулся к Броку. Баки сразу почувствовал, что у него жар, он откинул одеяло, оставляя Брока под одной простыней, разбудил, как смог, чтобы тот выпил таблетку, и ушел за холодной водой и полотенцем. Баки всю ночь менял Броку холодные компрессы на лбу, чтобы хоть как-то облегчить жар, и к утру, когда Броку стало легче, уснул, привалившись боком к кровати и положив голову на край.
Баки проснулся от того, что понял, что рядом никого нет, а сам он укрыт легким пледом, который лежал в изножье кровати. Баки подскочил, уверенный, что Броку нельзя ходить, но услышал, как загудела кофемашина, и менее встревоженно пошел вниз, аккуратно сложив плед обратно. Внизу Брок стоял, придерживаясь за стол, и варил кофе. Баки уловил напряженность позы, подошел сзади, не опасаясь, что от него сбегут, вывернутся или ударят, и обнял, поцеловав в плечо. Брок вздрогнул, но промолчал, принимая помощь, откидываясь на Баки.
Все внутри Баки ликовало, потому что он мог касаться Брока, мог быть рядом, близко-близко, мог дышать им, наслаждаться близостью сильного тела, ощущать гладкую кожу под ладонями. Бинты мешали удобно устроить руки на животе, и Баки положил их ниже, чуть залезая под резинку домашних штанов. Он почувствовал, как Брок напрягся всем телом, желая отлепиться от него, но Баки не дал ему, снова поцеловав в плечо. Он хотел доказать Броку, что он может не бояться его прикосновений, таким странным образом пытаясь приучить его к ним, доказать, что сам Баки может быть нежным, что его не надо бояться.
— А теперь отцепись от меня и дай спокойно выпить кофе, — буркнул Брок, и Баки убрал руки, хотя ему очень не хотелось.
— Выпей, — положил Баки перед Броком таблетки, и тот не стал кобениться, выпил.
Баки заставил Брока спокойно сидеть на табурете, пока сам готовил завтрак под его чутким руководством, ощущая на себе его изучающий взгляд. Баки подумал, что мог бы и покормить Брока, но, глянув на хмурого командира, тут же передумал предлагать подобное даже в шутку. Брок ел молча, периодически кривясь от боли в боку, но помогать добраться до кровати запретил таким тяжелым взглядом, что Баки остался на кухне запихивать посуду в посудомойку. Но потом пришел, так же сел у кровати уже спящего Брока и взял его за руку, переплетя их пальцы. Ему нравилось так сидеть рядом с Броком, быть ближе, чем тот позволял в бодрствующем состоянии.
Баки совсем перебрался в спальню к Броку, поначалу спал сидя на полу рядом с ним, только бы тому не было плохо, чтобы не подрывался за водой, если хотел пить. Держал за руку, когда тот спал, сам засыпая, и просыпался в одиночестве, все так же укрытый пледом.
Баки наглел с каждым днем, все чаще обнимая Брока, когда тот готовил, неизменно стоя в одних штанах, словно провоцируя Баки. Сворачивался калачиком у его ног в кровати, и неизменно просыпался один, укрытый пледом. Баки чувствовал, как Брок переставал вздрагивать от его прикосновений, ему даже иногда казалось, что он сам стал тянулся к Баки, когда тот мимолетно целовал его в плечо, проходя мимо.
Баки каждый день звонил Стиву, уверяя, что с ним все в порядке, чтобы тот его не искал, и продолжал приручать Брока, приучать к себе легкими прикосновениями, поцелуями в плечо, висок, спал в его кровати, свернувшись как кот. А однажды Баки позволил себе лечь рядом, обнять спящего Брока поперек груди, прижать к себе. Брок что-то проворчал, переворачиваясь, прижимаясь спиной к груди Баки, а тот поцеловал его в макушку, укладываясь рядом удобнее, просто шалея от счастья, что можно хоть так, пока спит, обнимать, касаться, чувствовать чужое дыхание. Всю ночь Баки не сомкнул глаз, наслаждаясь близостью Брока и одновременно боясь, что Брок проснется и прогонит его, не только от себя, из своей кровати, но и из дому. Уже под самое утро Баки нехотя выпустил Брока из объятий и уполз в изножье кровати, где обычно и спал последнюю неделю, отказываясь покидать Брока, у которого рана отлично заживала. И он уже не выглядел ни больным, ни беспомощным. Но Баки все равно каждую ночь прижимался к Броку, обнимая, вдыхая его запах, и ему было совершенно все равно, если Брок не спит. Раз не вырывается и спокойно дышит, значит все нормально. В этот раз Баки уснул, не успев до того, как Брок проснется, уползти в другую часть кровати и свернуться там, он продолжал обнимать Брока, прижимая к себе мертвой хваткой.
— Баки, — потряс его за плечо Брок, наверное, первый раз назвав по имени, до этого избегая называть его хоть как-то. — Баки, проснись.
Баки медленно выплывал из сна, еще теснее прижавшись к Броку, не желая просыпаться, вылезать из теплого марева.
— Да… — протянул он, не открывая глаз, — что?
Ему внезапно стало наплевать, будет сейчас Брок материться и пытаться изгнать его от себя подальше, или шипеть, или даже снова испугается его, он так хотел быть рядом, прижимать к себе, ощущать сильное тело в своих руках. Он просунул вторую руку, металлическую, Броку под голову и теснее прижал к себе, целуя в затылок.
— Бля, в сортир отпусти, а? — попросил Брок, не дергаясь. То ли тоже пригрелся в объятиях, то ли просто боялся разбудить чудовище, которое однажды его чуть не раскатало тонким слоем по кабинету.
— Угу, — согласился Баки, потираясь носом о затылок, вдыхая запах волос Брока и наконец-то выпуская.
Брок вернулся быстро, аккуратно заползая обратно в кровать, ложась рядом с Баки, который тут же раскрыл объятия, чтобы притянуть Брока к себе, и тот был совершенно не против. Он даже немного откинулся на грудь Баки, переплетя пальцы с пальцами его живой руки, и молчал, глубоко спокойно дыша.
Баки прижался к Броку всем телом, так, чтобы он почувствовал его стояк, потерся о вожделенную задницу. Брок напрягся сначала, но потом медленно выдохнул и расслабился, отдавая себя на волю Баки, и тот, отпустив пальцы Брока, провел обеими руками по бокам, стараясь не причинить боли только-только зажившему, опускаясь ниже, к бедрам, оглаживая их через пижамные штаны, стягивая их вниз.
Брок выдохнул сквозь зубы, коротко застонал, почувствовав стояк Баки, а потом тот аккуратно положил его на спину, усаживаясь на бедра сверху, провел по полувставшему члену через ткань штанов, от чего Брок изогнулся, подаваясь на ласку, снова застонал, уже сам стаскивая с себя штаны. Баки, обрадовавшись такой прыти своего, как он надеялся, будущего любовника, слез с бедер, устроившись рядом, и сдернул штаны, откидывая их подальше, оставляя Брока совершенно обнаженного, только с пластырем на месте ранения. Член у Брока уже стоял, и Баки облизнулся, глядя на налившийся член, устроился между ног, поглаживая бедра Брока, глядя ему в глаза. Брок опустил веки, словно разрешая, и Баки склонился, кончиком языка обводя влажную головку, коснулся щелочки на ней, вырывая у Брока стон, вобрал всю головку в рот, облизывая, склоняясь ниже, насаживаясь почти до конца, урча от удовольствия. Сейчас, делая минет по собственному желанию от начала и до конца, Баки весь дрожал внутри от предвкушения чего-то волшебного, неведомого, но бесконечно приятного. Он самозабвенно сосал, то насаживаясь до горла, то посасывая только одну головку, обводя ее языком. Брок метался по кровати, то шире разводя ноги, то пытаясь обхватить ими Баки, сжать голову бедрами, подрагивал мелко и тихо постанывал, часто, шумно дыша.