Баки стонал, беря до горла, урчал от удовольствия, сходя с ума от вседозволенности, он чувствовал, что Брок на грани, потому что тот, зарывшись пальцами в его волосы, прижал его голову к своему паху, часто подавая бедрами, и Баки плотнее сомкнул губы, понимая, что Брок сейчас кончит, сжал его бедра почти до синяков, чувствуя, как головка мягко долбится в глотку, заурчал, вибрируя горлом, и Брок не выдержал, застонал, кончая, задрожал всем телом, прижимая голову Баки к своему паху.
— Блядь, господи… — выдохнул Брок, отпуская голову Баки, благодарно поглаживая его по волосам. — Иди сюда.
Баки подполз к Броку, пижамные штаны ничуть не скрывали его внушительный стояк. Брок сел и потянулся к Баки за поцелуем, тот просто расплавился от неожиданности и того, насколько приятно, правильно ощущались губы Брока, властно сминающие его язык, практически трахающий Баки в рот, и Баки поплыл окончательно, прижимая Брока к себе, щедро делясь вкусом. Баки плыл в блаженном мареве, купаясь в такой неожиданной ласке, а потом Брок опустился ниже, оттянул его штаны и лизнул головку стоящего колом члена. От неожиданности Баки вскрикнул, чуть не прижав голову Брока к своему паху с размаху, еле сдержался, обалдевая от собственного счастья. Он даже не рассчитывал на ответную ласку, но Брок уверенно вобрал его член в рот, облизывая головку, посылая по телу электрические разряды удовольствия. Баки аккуратно вплел пальцы в волосы Брока, боясь спугнуть его, сделать что-то не так, но тот сосал так самозабвенно, что Баки отпустил себя, позволив рукам надавливать на затылок, стонал громко от новых ощущений, таких ярких, сногсшибательных. По позвоночнику бегали мурашки, а удовольствие скручивалось тугим узлом внизу живота. Баки еще никогда не было так хорошо, как сейчас, когда его ласкал тот, кого он любил. Баки чувствовал, что сейчас упадет за ту грань, за которой удовольствие станет запредельным, заполнит всего его целиком и порвет на мелкие ошметки. Перед глазами вспыхнуло, Баки почувствовал, что губы на члене сменила рука, и два уверенных движения доводя его до грани, за которой была пропасть. Баки закричал, все тело сковало судорогой наслаждения, выгнуло дугой, чтобы, отпуская, позволить осесть на руки человеку, который отправил его за эту грань. Баки не мог ни говорить, ни мыслить, только тяжело дышал ощущая полнейшую негу и пустоту в голове, с трудом открыв глаза, он посмотрел на Брока, глупо улыбаясь. Брок тоже улыбался, невесомо целуя его в висок. Баки хотел сказать, как ему хорошо, но язык не слушался, и он плюнул на это гиблое дело, устраиваясь в объятиях Брока, доверчиво прижимаясь к нему, а тот обнимал Баки словно самое дорогое сокровище, уверенно, но нежно, словно это он был только после ранения, а не Брок.
Ничего не хотелось делать, хотелось вот так вот проваляться в постели все утро, а лучше весь день, прижимаясь друг к другу, поглаживая, лаская. Баки хотел спросить, все ли с Броком в порядке, но не стал, уверенный, что Брок не из тех, кто будет переступать через себя ради кого-то неважного.
— Ты кого-то ждешь? — спросил Баки, приподняв голову с груди Брока, услышав, как к дому подъехала машина.
— Нет, — Брок быстро, но аккуратно отстранился от Баки, скользнул в штаны и тихо-тихо пошел вниз.
Баки точно так же тихо пошел за ним. В дверь аккуратно, но настойчиво постучали, Баки услышал, как Брок передергивает дробовик, а потом раздался оглушительный в тишине дома выстрел, который разнес входную дверь в щепки. Баки практически скатился с лестницы вниз, моментально оценивая обстановку и видя за дверью очень знакомый щит.
— Стоять, блядь, оба! — рявкнул он, пока Брок не успел еще раз выстрелить, а Стив не попытался прибить его щитом.
Оба мужчины замерли, а Баки, как ни в чем не бывало, прошел и распахнул остатки двери.
— Входи, Стив, — предложил Баки, и тот, инстинктивно прикрываясь щитом вошёл. — Стив, это Брок. Брок — Стив.
— Стив Роджерс, Капитан Америка? — полуутвердительно произнес Брок, переводя взгляд с одного на другого. — Баки? Ты Баки Барнс, лепший кореш Кэпа? Чего ты мне не сказал?
— Ты не спрашивал, — пожал плечами Баки. — Это так важно или кардинально что-то меняет?
— Это дохуя всего меняет, — Баки чувствовал, что Брок на взводе и может сотворить все, что угодно, поэтому подошёл и забрал у него дробовик. Странно, но Брок даже сопротивляться не стал, отдав оружие.
— Язык, — вставил свои пять копеек в общую неразбериху Стив.
— Разве? — грустно спросил Баки.
— Я, блядь, у себя дома, — рявкнул Брок. — Как хочу, так и выражаюсь.
— Баки, что ты тут делаешь? — наконец спросил Стив.
— Пытаюсь наладить свою личную жизнь с человеком, которого люблю, — честно ответил Баки. Он устал врать Стиву и молчать с Броком. Эти две недели, когда он аккуратно, почти на цыпочках подбирался к Броку, спал в ногах, боялся, что разойдутся швы, что инфекция сожрёт Брока, вымотали его, и их утренняя близость, столь долгожданная, была так важна, что нарушивший эту хрупкую идиллию Стив неимоверно бесил.
— Но, Бак, кто он? Откуда ты вообще его знаешь? — Стив недобро смотрел на Брока, а тот зло на Стива.
— Объясни сначала, какого черта тут делаешь ты? — устало спросил Баки, садясь на диван и притягивая все ещё стоящего Брока к себе. Тот сопротивляться не стал, усаживаясь рядом.
— Я волновался, пытался дозвониться тебе, но ты не брал трубку, — Стив сел в кресло, совершенно не считая, что поступил неправильно, у него на лице было написано “Баки, это все ради тебя”. — Я отследил твой телефон и приехал. Баки, я очень волновался, тебя не было дома две недели…
— Стив, тебе не кажется, что ты немного перегнул? — спросил Баки, но и без ответа понял, что нет, Стив не считает.
— Баки, кто этот человек, и почему он в меня стрелял? — строго спросил Стив.
— Вот это-то все и меняет, — вздохнул Брок, а Баки взял его за руку, немного сжав.
— Стив, ты как мой друг это все хочешь знать, или как Кэп? — осторожно поинтересовался Баки. Он не знал, как Стив воспримет правду о Броке, о них с Броком, но ничего не рассказать он уже не мог, а врать Стиву не хотелось категорически.
— Конечно, как друг, Баки, — заверил его Стив.
— И ты примешь мой выбор, даже если он тебе не понравится? — уточнил Баки.
— Господи, Бак, да говори уже, — не выдержал Стив.
— Мы с Броком были давно знакомы, потому что он работал на Гидру, — осторожно начал Баки, сильно сжимая руку Брока, так, что тому, похоже, стало больно, но он даже не зашипел и не попытался высвободить конечность. — Брок знал меня как Зимнего Солдата, но был добр ко мне, и я к нему привязался. А когда снова стал вспоминать, вспомнил Брока и понял, что люблю его. Но, когда я был Зимним, я его чуть не убил и не был уверен, что Брок захочет меня видеть.
Баки отчаянно не хотел говорить Стиву, что Брок был его хэндлером, он даже про Гидру говорить не хотел, но пришлось. Да он даже не мог сказать, в каких они отношениях, потому что сегодняшняя близость ещё ни о чем не говорила, Брок ничего ему не обещал и мог прогнать в любой момент, то, что Баки было проще и гуманнее пристрелить при таком исходе, говорить было не нужно.
Баки испытующе смотрел на Стива, ожидая его слов, как приговора. Тот долго молчал, и Баки видел на его лице отражение внутреннего конфликта, борьбы между ненавистью к Гидре и желанием счастья для лучшего друга. Друга, который натерпелся, настрадался.
— Баки, ты уверен, что это то, что ты думаешь? — не очень уверенно спросил Стив, хотя Баки казалось, что его друг хочет задать другие вопросы, и не ему, а Броку. И не здесь, а где-нибудь в допросных ЩИТа.
— Я уверен, Стив, что не нуждаюсь в том, чтобы за мной следили, как за маленьким ребенком, — ответил ему Баки резче, чем хотел, потому что его начинала бесить опека Стива.
Нет, он понимал, что Стив желает ему только добра, но Баки не считали таким беспомощным даже в бытность его Зимним, а сейчас он даже прошел все эти гребаные тесты, которые подтверждали, что он вполне может существовать в обществе самостоятельно. И то, что Стив отследил его и пришел разбираться, да ещё и со щитом зачем-то, Баки, мягко говоря, не нравилось.