Баки вспоминал, как возвращался из ледяного небытия, когда его нашел Стив, как тяжело возвращалась к нему память о лучшем друге, и как легко пришел командир. Пришел однажды во сне, такой родной и нужный, такой правильный. Как Баки купался в этих воспоминаниях о грубоватой заботе, пристальном внимании и редких теплых улыбках. А потом пришел кошмар. Это был не первый его кошмар, Баки регулярно просыпался то от фантомной боли обнуления, то от вязкой беспомощности после, то от темноты крио. Он видел во сне лица тех, кого убил, но он не знал, кто они, и они его не пугали, не вызывали в нем ничего, кроме непонимания. А однажды пришел командир. Пришел через пелену кровавого азарта, жгучего желания и еще чего-то странного, чего Баки не мог понять. Баки чувствовал радость Зимнего, а потом пелена резко спадала, и он видел тело командира, все в крови, распростертое на столе. Баки помнил, как первый раз проснулся, задыхаясь от крика осознания произошедшего. Даже не зная его имени, только обезличенное “командир”, Баки чувствовал, что это очень личное. Этот человек был дорог Зимнему, и Зимний кричал от безысходности, невозможности изменить произошедшее, отмотать назад, как кинопленку. Но с каждым новым сном о командире, Баки все отчетливее понимал, что чувства, которые не мог понять Зимний, понимал он сам, и от этого становилось больно и горько. Он должен был узнать имя командира, потому что, сколько Баки не силился, вспомнить его он не мог. У него сложилось ощущение, что Зимний имени просто не знал. И от этого стало еще больнее, от того, что настолько не понимал, что хотел быть ближе, рядом, хотел помнить даже через обнуление. А теперь Баки хотел знать имя, потому что ему казалось, что так он сможет стать чуть ближе к тому, кого искалечил.
Чтобы не предаваться горестным мыслям, Баки развернул активную деятельность, тщательно скрывая ее от Стива. Почему-то Баки не хотел рассказывать ему о командире и своих странных чувствах к нему, пока сам со всем не разберется. А еще больше он не хотел рассказывать о том, что он с командиром сделал, но не потому, что Баки было стыдно, хотя и это тоже, ему было жутко от содеянного. И открывать Стиву такие черные глубины своей души он был не готов.
Узнать пароль Стива от баз ЩИТа не составило труда, и когда друг уехал на базу, Баки уселся изучать досье на всех известных террористов Гидры. Он не особо вчитывался в имена, потому что не помнил их, он листал фото за фото, пока не наткнулся на досье ударной группы Страйк, командиром которой был тот самый здоровый мужик, который отводил взгляд. “Джек Роллинз” гласило имя под фото. В досье обнаружился даже домашний адрес, и Баки, быстро собравшись, отправился по нему, совершенно не представляя, что он скажет Роллинзу. Но память услужливо подкидывала воспоминания, что с командиром они дружили. А еще, что именно Роллинза Зимний просил отвезти командира в больницу. Эти разрозненные факты не складывались в единую картину, но это сейчас было не важно.
Подхватив ключи от машины, Баки почти бегом вышел за дверь, чтобы через сорок минут сидеть в машине напротив элитного жилого дома, где находилась квартира Роллинза. Сколько Баки намеревался просидеть напротив, он не представлял, да и не думал, что ему может повезти в первый же день. В первый день ему и не повезло. Он прождал до полуночи, ему уже обзвонился Стив, интересуясь, куда пропал Баки, на что тот ответил, что гуляет в парке, и Стив успокоился, попросив возвращаться хотя бы не под утро.
Баки следил за домом неделю, пока не увидел возвращающегося откуда-то Роллинза. Тот шел по улице, и Баки заметил его задолго до того, как тот успел подойти к подъезду, поэтому быстро вышел из машины, перешел улицу и неожиданно вырос перед ничего не подозревающим Роллинзом, который на него чуть не наткнулся.
— Изви… — заговорил он, поднимая глаза и только что не вскрикнул от ужаса, инстинктивно делая шаг назад. — Агент?
Баки дружелюбно оскалился, не двигаясь с места и не делая резких движений. Люди, идущие мимо обтекали двух мужчин, застывших друг против друга.
— Как зовут командира? — выпалил интересующий его вопрос Баки, а Роллинз еще сильнее округлил глаза, но, поняв, что его не собираются убивать, успокоился.
— Никак, — бросил он и шагнул, обходя Баки.
Баки сразу понял, что Роллинз сообразил, о ком идет речь, но говорить отказался. Баки прекрасно понимал, что просто так ему никто ничего не скажет, но и объяснять, зачем ему нужен командир, вернее, хотя бы имя, он не собирался. По крайней мере, не собирался изначально. Но он давно привык не отступать.
Резко развернувшись, он схватил Роллинза за руку стальной хваткой, но тот и не пытался вырваться, только зло посмотрел на него из-за плеча.
— Оставь командира в покое, Агент, — устало попросил он. — И меня тоже, я тебе ничего не скажу.
Баки показалось, что он хотел сказать еще что-то, но передумал, только несильно дернул руку, и Баки отпустил. Сейчас он ничего не добьется даже силой, нужно было подождать.
Он стал постоянно таскаться за Роллинзом, изучил его расписание, подкарауливал у баров со случайными девицами, в общем, всячески действовал на нервы и портил жизнь, но тот не сдавался. Баки надеялся, что когда-нибудь он встретится с командиром, ведь они были друзьями. Хотя, они могли и поссориться, командир мог десять раз переехать, да и вообще могло произойти все, что угодно, ведь Баки не знал, сколько прошло времени после смены командира. Тем более, что он сам восстанавливался почти год, чтобы нормально соображать и быть хотя бы похожим на человека.
Стив спрашивал, куда Баки постоянно пропадает, где его носит целыми днями, на что Баки неизменно отвечал Стиву, что он учится быть человеком, гуляет и наблюдает за прохожими, ходит по магазинам, а что ничего не покупает, там ему ничего не нужно. Стив не был дураком, понимал, что Баки лукавит, но не настаивал, соглашаясь с правом друга иметь свою жизнь и свои секреты.
Через месяц надоедания Баки понял, что Роллинз готов сдаться. Он, слегка пошатываясь, вышел из какого-то бара и медленно побрел по улице, не подцепив с собой никакую девицу, хотя были желающие. Баки подошел к нему и пошел рядом, немного сгорбившись и спрятав руки в карманы. Апрель в этом году выдался прохладным, а ночью было довольно холодно.
— Заебал ты меня, Агент, — вздохнул Роллинз, тоже пряча руки в карманы. — Но ты же не отстанешь. Того, кого ты ищешь, зовут Брок Рамлоу. Не знаю, чего ты от него хочешь, но смотри, как бы он тебя не пристрелил с порога. Все, теперь отъебешься?
Баки молча отстал от Роллинза и растворился в тенях ближайшей подворотни. Брок Рамлоу… Брок. Имя странно, иррационально согрело что-то внутри. Теперь, зная имя, было проще простого найти его. Баки хотел увидеть Брока, потому что подходить к нему он боялся. Боялся не того, что его просто пристрелят, это было бы вполне ожидаемо, а того, что на него посмотрят со страхом и отвращением.
Баки специально не искал адрес Брока, чтобы было некуда ехать, негде на него посмотреть, не было возможности подойти, заглянуть в глаза ища там прощения. Но каждый раз, просыпаясь с полузадушенным криком, видя во сне истерзанного Брока, Баки все отчетливее понимал, что, если он не встретится с ним, то сойдет с ума. Пусть Брок попытается его пристрелить, все равно это не так просто сделать, пусть, в конечном итоге, накинется на него и отпиздит до полусмерти, это тоже было не страшно, пусть даже посмотрит со страхом или отвращением, но Баки обязан был его увидеть и попытаться поговорить.
Воспользовавшись все тем же паролем Стива, Баки смог найти Брока Рамлоу и долго всматривался в фото, с которого на него смотрели по-звериному желтые глаза командира. По телу разлилась теплая волна предвкушения встречи, но Брок, судя по информации, жил на озере, не меньше, чем в ста километрах от Нью-Йорка, и Баки понимал, что просто так на кривой козе к Броку ему не подъехать. В досье говорилось, что Брок работает наемником, и у Баки сжалось сердце, потому что он мог не застать Рамлоу дома несколько недель, или вообще опоздать, проебав все на свете.