— Прости, — пробормотал Баки и почти выбежал из комнаты, кляня себя.
Брок его боялся, даже спустя три года видел его в кошмарах. Баки захотелось уйти, убежать, чтобы никогда больше не появляться в жизни Брока, которую он сломал совершенно походя, просто потому, что захотел его. Несгибаемый, часто жестокий, сильный, он сломался, и виноват в этом был Баки. Он услышал тихие шаги босых ног и понял, что спать дальше Брок, скорее всего, не собирается. Баки рвало на части от желания подойти, обнять защитить от самого себя и сбежать, как нашкодившему подростку, чтобы не встречаться с Броком глазами, потому что боялся увидеть там страх.
Баки слушал, как лилась вода в душе, как Брок потом шебуршал чем-то, потом загудела кофемашина. Баки лежал, прислушивался к звукам в доме и не знал, как теперь быть.
— Кофе пить пиздуй, — крикнул ему снизу Брок.
Собравшись с силами, понимая, что Броку от его присутствия не лучше, а то и хуже, Баки спустился вниз и застал Брока за тем, что тот сыпал себе в чашку корицу.
— Сливки, четыре ложки сахара и шоколадка? За три года ничего не изменилось? — полуутвердительно произнес Брок, доставая из верхнего шкафа плитку молочного шоколада.
Баки хорошо помнил, что Брок сладкого не любил, поэтому наличие в его доме шоколада было в принципе странным явлением. Баки сел на высокий табурет.
— Пять ложек сахара, — поправил он, и Брок высыпал ещё одну в чашку, размешивая.
Брок положил перед ним плитку шоколада, такую же, которую давал Агенту, и Баки тут же, отбросив стеснение, отломил от нее большой кусок. Он всегда любил сладкое, а в бытность свою Зимним полюбил его ещё сильнее, потому что то, что ему обычно давали, было настолько дрянным, что не хотелось вспоминать.
— Ну и насколько ты он? — вдруг спросил Брок, усаживаясь напротив и отпивая свой кофе, как всегда, черный, без сахара.
Баки не знал, что на это ответить, потому что не представлял, что именно Брок хочет узнать, потому что он и Зимний были разными, хоть и являлись одним человеком. Зимний был супероружием с непосредственностью ребенка, Баки же ребёнком не был, хотя и цельной личностью его пока назвать было нельзя. Ещё не до конца он восстановился, не все знал о себе, чтобы точно сказать хотя бы самому себе, глядя в зеркало “Я Баки Барнс”.
— Я могу решать за себя сам, — озвучил Баки самое очевидное различие.
— Да ты и тогда мог, — усмехнулся Брок, явно намекая.
Баки казалось, что Брок, как и он сам, хочет обсудить то, что произошло тогда, три года назад в безликом кабинете базы Гидры, но то ли боится, то ли стесняется, то ли еще что-то, хотя Брок Рамлоу и стеснение в одном предложении у Баки не складывались.
— Я мало что мог. Ты для меня был царь, бог и отец родной в одном флаконе, — Баки отпил кофе и перевел тему. — Я правда не хотел делать тебе больно. Просто… Брок, я не могу без тебя. Ты как помешательство, как наркотик. Ты мне снишься. Я так о тебе и узнал из его воспоминаний, а когда вспомнил, то больше не смог забыть.
О том, что ему тоже снятся кошмары о том дне, Баки говорить не стал.
Баки грустно улыбнулся, глядя на Брока, тот в задумчивости барабанил пальцами по столешнице, забыв про свой кофе. Он, похоже, не собирался выговаривать Баки ничего едкого, просто задумчиво смотрел на него, словно нашел в нем что-то новое, или осознал, что перед ним действительно живой человек, а не зомбированный Агент.
— Охуеть, бля, откровение, — наконец выдал Брок, но без должного сарказма. — А ты упертый. Зимний тоже был упертым.
— Знаешь, это сложно объяснить, но я и Зимний как бы одна личность, — решил все же пояснить Баки, потому что, говоря об Агенте, как о каком-то подселенце или шизофреническом бреде, он чувствовал себя странно.
— Ага, особенно Зимний охуеть какая личность, — нервно хохотнул Брок. — Убийца, при этом, как дите малое. Ты сам-то много о себе помнишь?
— Не особо. Воспоминания приходят, но обрывками, — ответил Баки, доедая шоколадку. — Но, мне кажется, что я вспоминаю только то, что было важно для меня. Остального либо просто нет, либо оно как в тумане. Обнуления, знаешь ли, не способствуют…
Брок буквально на мгновение отвел глаза, но этим сказал Баки гораздо больше, чем мог бы и тысячей слов. Сейчас, когда Баки знал, что такое нежность, он хотел прижать к себе Брока, закрыть собой, отсекая одно на двоих прошлое, чтобы начать заново.
— Да уж, не способствуют, — согласился Брок. — Ладно, у меня дела, жратву найдешь в холодильнике, с микроволновкой разберешься. И спать ляг.
Брок выдавал указания привычно, словно и не было этих трех лет, а Баки до сих пор был беспомощным в мирной жизни Агентом, и это согревало.
— Я могу остаться? — глупо моргнул Баки, не веря в собственное счастье остаться одному в доме Брока с его разрешения, а не прокравшись тайком, как вор. Он сможет побродить, вдыхая его запах, посмотреть на Брока, если так можно выразиться, изнутри. Только сейчас Баки понял, что, вообще-то, толком ничего о командире и не знает, но и Брок тоже его не знал.
— Нет, блядь, проваливай босиком и в моих штанах, — Брок забрал у него пустую чашку из-под кофе, поставил в посудомойку и буднично добавил: — Сунешься в оружейку — ноги отстрелю.
— А ты надолго? — спросил Баки, потому что хотел иметь хоть какое-то представление о том, сколько ему тут сидеть в одиночестве.
— В душе не ебу. Надоест ждать, можешь проваливать, — все так же беззлобно ответил Брок. — И позвони своей няньке, кто бы это ни был.
Похоже, Брок знал Баки лучше, чем тот предполагал, потому что сам Баки совершенно забыл про Стива, который, должно быть, сейчас не находил себе места, пытаясь ему дозвониться. А телефон лежал в кармане джинсов в так и не запущенной машинке. Баки сорвался с места, вытряхнул из нее свои джинсы и вытащил телефон. Подумав, вытащил еще деньги и ключи от дома. Покрутил в руках прямоугольник телефона, глянул на пять пропущенных вызовов и решил, что стоит позвонить сейчас, пока Стив не начал его искать с применением тяжелой артиллерии.
— Алло, Баки, ты где? — тут же ответил Стив взволнованным голосом.
— Привет. Я у друга, — попытался как можно туманнее ответить Баки, понимая, что друзей у него быть не может, кроме Стива. Но объяснять всю ситуацию у него пока не было ни желания, ни сил, ни особого понимания самой ситуации в целом.
— Баки, у какого друга? — медленно раздельно спросил Стив, и Баки прямо наяву увидел, как тот прищуривается.
— У старого, — неуверенно ответил Баки, понимая, что только распалил фантазию Стива, но врать Стиву он не мог. — Ладно, я пойду. Стиви, я через пару дней вернусь, все хорошо. Пока.
И положил трубку до того, как Стив бы задал еще массу, в общем-то, правильных вопросов, ответов на которые у Баки пока что не было.
Брок вошел в приоткрытую дверь, когда Баки уже закончил разговор и просто стоял, и размышлял о том, что должен поговорить со Стивом нормально, объяснить ему, что происходит, что, в конечном итоге, с ним творится, и куда он пропадает. Но Баки был не готов к такому разговору, уверенный, что Стив захочет пристрелить Брока, как только узнает, что тот был хэндлером Баки.
— Иди спать, — распорядился Брок.
Баки ничего не оставалось, как выполнить приказ, и не только потому, что он привык подчиняться Броку, не потому, что был уверен, что Брок всегда прав. Сейчас, когда он снова был рядом, Баки ощущал это очень ярко — желание подчиняться командиру. Он и не предполагал, как глубоко это въелось, но был уверен, что, если бы тут был любой другой его хэндлер, он вряд ли бы захотел подчиняться его приказам. А Брок… Брок не то, чтобы приказывал, он направлял жесткой рукой, умело вертя Агентом, а теперь и Баки.