Баки лежал в кровати и думал, что не уснет, прислушиваясь к тому, как Брок собирается. Гремит оружием, шуршит чем-то, а потом тихо и незаметно провалился в царство Морфея.
Баки снился Брок. Вернее, командир, который выдавал какой-то хитрый, просто нереальный инструктаж. А потом они ходили по совершенно пустой базе, где из всех колонок были слышны звуки не то избиения, не то изнасилования, и Баки от них продирало по позвоночнику. Он проснулся в холодном поту, озираясь по сторонам, и не сразу понял, где он. Но, поняв, расслабился, разваливаясь на кровати и пялясь в потолок. Баки не представлял, сколько у него было времени на одинокое времяпрепровождение в доме Брока, но предполагал, что, действительно пара дней, по тому, как Брок гремел оружием.
Баки принял душ, нашел свои вещи развешанными и пошел бродить по дому. На кухне он заглянул в каждый шкафчик скорее ради интереса, чем действительно что-то искал, и очень удивился, найдя шкафчик, одна из полок которого была полностью завалена шоколадками, которые Брок давал Зимнему. Баки глянул на дату нескольких из них, и понял, что Брок купил их не так давно, хотя у шоколада был большой срок годности, это были шоколадки не трехлетней давности, а значит он все равно покупал их, несмотря на то, что не ел и скармливать их было некому. Взяв одну, предполагая, что Брок не расстроится, Баки развернул ее и, откусывая сразу от плитки, пошел дальше. Гостиная была довольно безлика, но уютна. Над камином висел дробовик с гравировкой, которую Баки не стал читать, потому что оружие пришлось бы снять, а этого сделать Баки не рискнул. В гостевой спальне не было вообще ничего интересного, а в ванной наверху стоял его любимый гель для душа без запаха. Баки ему очень удивился, думал, что, может быть, Брок сам им пользуется, но нет, бутылка стояла так, что ясно было, что ею тут не пользуются. В спальне Брока, куда его не приглашали, но и не запрещали ходить обнаружился идеальный порядок, большая кровать была заправлена по-армейски ровно, никакой разбросанной одежды, а над изголовьем была пришпилена кнопкой фотография, на которой Брок, держа Зимнего за перевязь и, глядя на него снизу вверх, отчитывал его. Дырявая память услужливо подкинула воспоминание, как Зимний флегматично выслушивал отборную ругань командира, который только что ядом не плевался, потому что Агент то ли не понял командира, то ли предпочел сделать вид, что не понял, но умудрился чуть не провалить всю операцию. Тогда эту замечательную картину сфотографировал Роллинз, и Брок, забыв про Зимнего перекинулся на него, идиота. А теперь это, возможно, единственное фото красовалось у Брока над кроватью.
Фотография, гель для душа, шоколадки. Вроде бы, это были мелочи, но эти мелочи говорили много больше, чем молчание Брока, его нежелание находиться рядом с Баки. Брок никогда не забывал Зимнего, своего Агента. Идеальную винтовку, не дающую осечек. Это почему-то грело душу, давало надежду на то, что все возможно, раз Брок не забывал о нем.
Баки еще послонялся по дому, теперь уже в приподнятом настроении, нашел дверь в оружейную, которая больше походила на арсенал, потому что занимала, судя по всему, половину подвала, но лезть туда не решился, хотя и мог. Это было странно обладать кучей полезных навыков, которые помогали обходить сигнализации, капканы, убивать людей, но при этом Баки не смог справиться с кофемашиной, потому что она оказалась слишком навороченной. С микроволновкой совладать удалось, она включалась нажатием одной кнопки.
Предоставленный самому себе, Баки нашел у Брока стеллаж с книгами, в большинстве своем по истории оружия и тактике ведения боя. Был еще “Собор Парижской Богоматери” и “Поющие в терновнике”. Ни того, ни другого Баки не читал, об истории оружия сам мог рассказать немало. Начав читать “Собор” Баки чуть не заснул уже на пятой странице, поэтому решил почитать “Поющих”. Как ни странно, его заинтересовала история маленькой девочки Мэгги, и он с удовольствием погрузился в нее, не замечая, как бежит время, потому что делать все равно было нечего. История священника, вторая по счету, показалась ему очень скучной сначала, и Баки не понимал, как все это связано, но, продравшись через неинтересную часть, он снова утонул в романе, не замечая, как течет время.
Брок появился на вторые сутки, когда Баки грыз начало “Собора”, продираясь через описание исполинской конструкции. Он сразу почувствовал запах крови еще с порога, и сразу бросился к Броку, который стягивал ботинки, зажимая рану на боку.
— Брок… — чуть не впал в ступор Баки, но Зимний в нем сразу же начал решать проблемы. Баки и Зимний слились в идеальном симбиозе. Он быстро стянул с Брока второй ботинок, просто разорвав шнурки, подхватил его на руки, не слушая никаких протестов и подавив вялое сопротивление в зародыше.
— Куда? — только и спросил Баки, помня, что в подвале стоял хороший большой стол, на который Брока можно было бы положить, чтобы осмотреть его рану и зашить.
— Отъебись, сам разберусь, — еще раз попытался отмахнуться от Баки Брок, но тот все решил по-своему, и, отнеся Брока в подвал, положил его на стол.
— Лежи, — коротко приказал Баки. — Где аптечка?
— В шкафу, — Брок тяжело указал на один из шкафов.
Баки достал объемную аптечку и бухнул ее на стол рядом с Броком. Вытащил у Брока нож и разрезал на нем одежду, откидывая ее в сторону. Пулевое навылет в бок. Уже почти не кровило, но все равно нужно было шить. Баки распотрошил аптечку, ища какое-нибудь обезболивающее типа лидокаина или новокаина, но ничего не нашел, кроме того, чем промыть рану и стерильного швейного набора, плюс перевязочный материал.
— Придется на живую шить, — предупредил он Брока.
— Тогда бутылка наверху. Принеси, — попросил Брок.
Баки сбегал за бутылкой виски и дал ее Броку, который тут же сделал из нее несколько глотков, скривился и откинулся обратно на стол.
— Лежи и не двигайся, я быстро, — попросил Баки, вдевая медицинскую нить в загнутую иглу.
Баки не был профессиональным штопщиком плоти, но иногда приходилось зашивать себя, и он знал, что это больно, но еще больнее ничего не делать, поэтому он промыл рану, от чего Брок сдавленно застонал, а потом свел ее края и начал шить быстрыми уверенными движениями. Брок кривился, иногда выдыхал сквозь сжатые зубы, но терпел, не издавая ни звука. Баки зашил спереди, аккуратно положил Брока на бок и быстро заштопал его сзади. После чего усадил на стол и перевязал. Он ни о чем не думал, в голове было пусто и чисто, все действия были уверенными, точными. Брок хлебнул еще, но Баки отобрал у него бутылку и оставил сидеть на столе, приказав не двигаться. Брок, похоже, не очень-то собирался следовать совету Баки, и когда тот вернулся с тазом и мочалкой, уже стоял на ногах, держась за этот самый стол. Стоял Брок не очень уверенно, и Баки, ничего не говоря, просто посадил его обратно, полностью раздев.
— Э не, иди-ка ты нахуй, я сам вымыться могу, — отпихнул Брок Баки, но тот оказался настойчивым.
— Брок, я просто хочу помочь, — сказал он. — Успокойся.
— Нахуй мне твое успокойся? — проворчал Брок. — Отъебись от меня.
— Да хуй с тобой, — разозлился Баки. — Давай, отмывайся сам от крови, если тебе так угодно, но только когда ты наебнешься от головокружения из-за потери крови, тащить тебя в кровать все равно придется мне. Так что давай не будем доводить до этого?
— Нда… Агент столько никогда не говорил, — задумчиво сказал Брок. — Я сам.
Баки фыркнул, но отошел от Брока, складывая руки на груди и давая тому возможность самому обтереть кровь и грязь, если ему так хотелось. Брок обтирался губкой, как мог, но его действительно пошатывало, и на столе он сидел не очень твердо, но упорно не принимал помощь Баки. Когда он чуть не рухнул со стола, и Баки еле успел поймать его, Брок сдался. Баки обтер его окончательно, стараясь не думать о том, как Брок близко, что пахнет от него не только потом, кровью и порохом, но и им самим.